Школа. Олжас Сериков

из спортзала.

      – Он что, пьет пиво? – удивился Баха.

      – Не думаю, – покачал головой Мустафа. – Скорее всего, в «Шайбе» у него другой интерес. А если пьет, то еще лучше – вот и познакомимся поближе.

      Старая, известная всему городу пивная «Шайба» представляла собой круглое в плане, довольно обветшалое здание, где с незапамятных времен продавали пиво. Одни говорили, что его производят тут же, другие – что привозят с городского пивоваренного завода. Во всяком случае, по отзывам, тут было лучшее пиво на правобережной стороне.

      «Шайба» находилась внутри остроугольного выступа, образованного тремя улицами. Пейзаж тут был унылый: старые постройки частного сектора, автохозяйство с ржавыми остовами машин невдалеке и всего одна небольшая рощица тщедушных карагачей. В этой рощице наблюдалась неясная возня.

      Мустафа острым взором в вечерних сумерках сразу определил, что Риза находится именно в той самой роще.

      Когда Мустафа и Баха ступили на пожухлую траву под карагачами, Риза в окружении троих друзей возвышался над неким субъектом, сидящим прямо на земле и закрывшим лицо руками. Риза пинал его в бок и что-то вполголоса требовал.

      Появление незваных зрителей Ризу явно не обрадовало.

      – Чего надо? – резко выпалил он, обращая в сторону пришлых парней весьма недовольный взгляд.

      – Да это я, Мустафа, – спокойно отозвался Сенсей.

      – Вижу, – сквозь зубы сказал Риза. – Чего надо?

      – Вообще, поговорить бы не мешало, – протянул Мустафа. – Но вы тут немного заняты, как я понял?

      Мирный тон Мустафы несколько успокоил Ризу. Переведя взгляд на Баху и узнав его, он сказал:

      – Да ничего, мы тут уже заканчиваем, – и снова пнул несчастного, сидящего на земле, на этот раз очень ощутимо – тот охнул и завалился на живот, тихо постанывая от боли.

      – Плохо себя вел? – спросил Мустафа.

      – Да, – коротко молвил Риза и, нагнувшись, ухватил несчастного за волосы.

      Когда жертва, оказавшаяся худым мужчиной алкоголического типа, вновь приняла вертикальное положение, Риза грозно спросил:

      – В последний раз спрашиваю – когда отдашь долг?

      – Через неделю, – прохрипел избитый, строя от боли самые невероятные рожи.

      – Завтра, или будет хуже, ты понял?

      – Понял, только не надо больше бить! – крикнул алкоголик, пытаясь закрыть лицо.

      Риза еще около минуты стращал должника, обещая ему все муки ада в случае дальнейшей просрочки, затем выпустил его волосы. Несчастный тут же принял наиболее безопасную, с его точки зрения, горизонтальную позицию.

      Риза бросил на жертву последний презрительный взор и обратился к Мустафе:

      – Ну, так с чем пришли?

      – Есть желание выпить? – спросил Мустафа. – Я приглашаю.

      – Не пьем, – отрицательно покачал головой Риза. – Давай только выйдем отсюда, тут воняет.

      На ходу Риза успел отвесить еще один пинок притихшему должнику и вышел на густо посыпанную битым стеклом площадку