Тайрага. Зов Истока. Иван Генадьевич Андрющенко

уже, 84 года, но местные мужики его со счетов пока не списывают. Слово его вес имеет.

      Глава 5.

      Матвеич

      Жена Григория Матвеевича, Василиса Николаевна, начала поджидать мужа и сына, как только автомобиль скрылся за поворотом.

      Неприятные мысли, связанные с болезнью мужа, навязчиво лезли в голову, рождая плохие предчувствия. С дурными мыслями она ещё как-то справлялась, но вот предчувствия… Куда от них денешься?

      Чтобы отвлечься, Василиса Николаевна не переставала что-нибудь делать. Благо, работы в доме всегда было много, и это сейчас ей помогало.

      Тщательно и мелко порезала овощи. В чугуне на печи сварила борщ, оставила томиться. Приготовила его так, как любит муж.

      Закончив с готовкой, решила подмести пол. И уже взяла в руки веник, как тут же поставила его на место, вспомнив старую примету, что в день отъезда родного человека из дома этого делать нельзя, чтоб не заметать ему дорогу назад.

      Эта примета, которая всплыла в голове так некстати, вновь вернула нехорошие мысли, и слёзы не заставили себя долго ждать. Одна из слезинок, которой не хватило места, выкатилась на щёку. Василиса Николаевна утёрла её концом платка, повязанного на голову, потом, борясь с подступившим к горлу комом, промокнула глаза. Щурясь, посмотрела на круглые с золочёным циферблатом часы. Прошло всего два часа…

      – А они только завтра приедут, – сказала сама себе сдавленным голосом.

      Большой серый кот, будто сочувствуя хозяйке, мяукнул и потёрся о её ноги.

      – Васька, есть хочешь? Сейчас молочка налью.

      Кот вновь мяукнул на ласковый голос хозяйки и мелко затрусил вслед за ней. Получив желанную порцию, он присел около своей миски, стоящей недалеко от входной двери и начал лакать.

      – Ва-асенька… ко-о-отик… вдвоём мы с тобой остались… до завтрашнего дня, – тяжело вздохнув, добавила: – Пойду во двор к скотине, посмотрю, как там…

      То, что хозяйка назвала двором, был большой рубленный из брёвен коровник. Изгородь, примыкавшая к нему с обеих сторон, расходилась в стороны и, охватив довольно большой участок, спускалась вниз к горной речке.

      Чуть ниже по течению, на другом берегу, стояла пасека – суть всей жизни её мужа. Он любил возиться с пчёлами и летом проводил с ними всё своё время. Большие морозы уже давно прошли, и муж с сыном выставили ульи на улицу.

      Утреннее весеннее солнце, показавшееся из-за горы, заботливо согревало всё, чего касалось. Касалось всего и всех, кто терпеливо ждал тепла долгую сибирскую зиму.

      Василиса Николаевна вначале хотела пройти в сарай к своим любимым коровам, но, видя, что они пасутся в просторном загоне, остановилась около него и положила руки на жерди изгороди.

      Коровы флегматично пережёвывали сено, с утра заботливо разложенное по кормушкам, посмотрели на подошедшую хозяйку.

      – Выпустил вас хозяин, а я в суете и не заметила.

      Услышав знакомый голос, один из телят, пасшихся в месте со своими кормилицами, подошёл к Василисе Николаевне и потянулся мордой к её рукам.

      – Я-а-а-рик…