Понтий Пилат. Лев Сухов

в оцепенении.

      Иисус обвел своих учеников безнадежным взглядом, попросил еды. Принесли печеной рыбы, поел в тишине. Подумал и поднялся:

      – Мир вам. Достойный человек убережет вас от происков единоверцев. Слушайте Марию Клеопу. Я же иду в Галилею. Там встретимся.

      На пороге его ждала Мария, провела в другую комнату, обмыла, перевязала раны, заставила выпить разведенной черной смолы. Молча вывела его из города. Стража у ворот не заинтересовалась двумя путниками, поскольку никого они не напоминали и интереса не представляли. Помнил он, как вышли на дорогу, ведущую в Галилею, слушал напутствия Марии.

      – Иошуа, ты уж мать свою навести. Тяжело ей достается в жизни, не вольна она в своих желаниях. Ты теперь сквозь смерть прошел, должен понимать, что нет в ее жизни ничего дороже сына. Оглянись на себя. Ходишь дальними дорогами с другими людьми. Разве составишь ей опору в старости? Сердце ее за это время слезами изошло. Был ты мягок и добр с другими людьми, так неужели у тебя не найдется для матери нежности и теплоты?

      И вот он идет домой, хочет увидеть мать, попросить прощения блудному сыну. Несколько дней назад у него была целая жизнь впереди, и место матери в его душе отводилось более чем скромное. Теперь жизнь приближалась к концу, и всем, перед которыми чувствовал вину, он хотел вернуть долги. Особенно виноватым чувствовал себя перед матерью. Вспомнил случай у синагоги. Так холодно встретить свою мать, так равнодушно-отстраненно отнестись к ней, говорить глупые, оскорбляющие материнские чувства слова:

      – Кто матерь моя и братья мои? Кто будет исполнять волю божью, тот мне брат, сестра и матерь.

      Призывал любить ближнего, а своей матери сказать такие слова! А с какой укоризной она смотрела на него, вспомнить стыдно.

      Редкие пешеходы и всадники мало обращали внимания на одинокого путника. По-восточному мудрые люди не мешали друг другу идти и ехать.

      Недалеко оставалось до Еммауса. Впереди идущие люди замешкались, спорили о чем-то, оживленно жестикулируя.

      Иисус, поравнявшись с ними, признал в одном из них своего двоюродного брата Симеона. То, что они его не признали, было очевидно – о нем и спрашивали. На вопрос, правду ли говорят о событиях в Иерусалиме, о распятии нового пророка по имени Иисус, Симеон только пожал плечами.

      – Неужели ты, один из пришедших из Иерусалима, не знаешь о событиях, там произошедших в последние дни?

      – Что же произошло в Иерусалиме? – спросил их Иисус.

      – Распят пророк великий. Он должен был избавить свой народ от страданий и считал себя посланцем Господа. С его смертью исчезли последние надежды. Вот мы идем, разговариваем и скорбим. А сегодня утром стало известно, что гроб его пуст, и женщинам, пришедшим ко гробу, ангелы сообщили о вознесении их пророка к Господу нашему.

      Странник выслушал сбивчивую речь брата и вполголоса проговорил:

      – Нет, не видят они меня.

      Наметив цель, Иисус проходил путь с бодростью в теле и с ясным сознанием. Но странная отрешенность восприятия