Понтий Пилат. Лев Сухов

гасил вспышки недовольства различных слоев населения, никогда не доводя событий до крайности, и наместник, высоко ценя в Понтии Пилате опытного администратора, смотрел сквозь пальцы на использование прокуратором воинских подразделений по своему усмотрению. Центурионы и примипиларий охотно подчинялись распоряжениям Понтия Пилата, зная, что тот всегда ответственность за приказ возьмет на себя.

      За несколько минут до прибытия наместника Понтий Пилат входил в присутственное место, напоминающее перистиль. Вдоль большого зала полукруглой формы следовала мраморная колоннада. По стенам в нишах располагались скульптуры римского и греческого пантеона, выполненные в полный рост. Пол был из цветного мрамора с выразительным орнаментом. Величественность помещения создавала соответствующее впечатление о римском могуществе среди лиц местной администрации, утверждала патриотический дух у римских граждан, работающих на востоке империи.

      Беседу с Пилатом наместник начинал по ритуалу: сообщал собеседнику о событиях в Риме, о здоровье императора, о новых законах, о состоянии дел в восточных провинциях, о перемещениях в армии. Беседа об армейских делах как бы сближала собеседников, делала их людьми одного круга; оба они многие годы прослужили в армии и провели не менее десяти летних кампаний. Такая беседа снимала первоначальную натянутость, переводила ее в непринужденное русло, хотя Понтий Пилат был далек от мысли сократить расстояние между собой и наместником, определяемое служебными взаимоотношениями: он достаточно хорошо знал характер имперского легата.

      Понтий Пилат начал доклад с поступка центуриона Муния Луперка, представил документы и, что бывало редко, выразил свое отношение к событиям.

      К удивлению Понтия Пилата, наместник заинтересовался галилеянином: стал расспрашивать о выдвинутых обвинениях, об ответах обвиняемого, его интересовали реформаторские начинания Иисуса из Назарета. Легат неплохо разбирался в основных положениях религии иудеев, слушал внимательно. Получаемые сведения, видимо, нужны были ему для целей, пока непонятных Понтию Пилату.

      – Я понимаю, – начал свою мысль наместник, – обстановка сложилась тяжелая и спасти от смерти галилеянина было трудно, но для интересов Рима желательно видеть его живым. Наша политика, основанная на принципе «разделяй и властвуй», в Иудее не действует. Религиозно-патриотическое сознание народа настолько монолитно, что пока общество разделено только на два невраждебных лагеря. Приверженцы одного лагеря ждут появления мессии с тем, чтобы взяться за мечи и заставить римлян уйти из Иудеи; люди другого лагеря призывают подождать, пока Рим одряхлеет и не сможет двинуть в Иудею двух легионов, необходимых для ведения боевых действий. Других противоборствующих интересов, способных разделить иудейский народ на какие-либо группировки, установить не удалось. С появлением галилеянина возникла возможность создать трещину в иудейском монолите.

      Основная реформаторская