Вертикаль. Место встречи изменить нельзя. Станислав Говорухин

уже сам начинаю волноваться…

      Появилась она только в девятом часу вечера. Оказывается: поехала к доктору, тот уехал за город, в предместье; она – туда, он ушел в гости; нашла его в гостях, доктор взглянул на снимок и сразу выписал лекарство; потом она вернулась в Париж и еще долго искала дежурную аптеку.

      Лекарство, которое привезла великая княгиня, оказалось чудодейственным. Хватило двух таблеток, и наш Антип до конца своей короткой жизни забыл, что такое боль.

      Париж, Париж

      Историю эту мне рассказал в 1967 году Саша Милюков, гвардии капитан в отставке, Герой Советского Союза.

      «…Первого мая, за неделю до Победы, меня ранило. Был тяжелый бой. Немецкая дивизия прорывалась на помощь осажденному Берлину. Мы остановили ее. Меня даже представили к высокой награде…

      И вот лежу я в госпитале. Извлекли мне пулю из плеча, перевязали… А за окнами каждый день салюты, Берлин уже наш, красное знамя над Рейхстагом… А я на госпитальной койке валяюсь. И так мне захотелось в свой полк, к ребятам, чтобы разделить с ними эту невыносимую радость Победы, что стало на мне все, как на собаке, заживать.

      На седьмой день, аккурат восьмого мая, чувствую – пора. Выкрали мы с одной симпатичной сестричкой мою одежку, поцеловал я ее на прощание, – «разыщу, обязательно разыщу!» – и был таков.

      Стою на улице, вижу, едет большой новенький «Хорьх» с белым флагом на капоте, а в нем немецкий генерал и два офицера. Ищут, стало быть, кому сдаться.

      Поднимаю руку, машина остановилась. Показываю им: мол, выметайтесь на хер! Что-то залопотали. «Schnell, Schnell!» – говорю. Не задерживайте, мол, движение.

      Ну, сел я за руль и поехал. А куда ехать, понятия не имею. Где он, мой полк? На западе, это понятно. А сколько они за неделю протопали?

      Ладно, поеду за солнцем.

      Навстречу пленные немцы бредут. Не совсем еще пленные – многие без охраны, с оружием, но – идут сдаваться. К вечеру все-таки разыскал свою часть. А там… дым коромыслом! Только что объявили по радио о капитуляции.

      Сразу попал за праздничный стол. Стали мы пить шнапс, пили-пили, и допились вот до чего. Под утро Ленька Елисеев – был у нас один майор шебутной из Одессы – говорит:

      – Во какая мысль, пацаны! Машина у нас есть, классная машина… Возьмем на продскладе спирту, колбасы… Сегодня как раз наши дежурят… И махнем в Париж!

      Мысль всем понравилась. Хоть бы кто возразил, хоть бы кто затылок поскреб, подумал о последствиях.

      – А че, поехали!

      – Чего тут ехать-то? За сутки обернемся…

      – Да кто нас хватится? Кому мы на х… нужны сейчас?..

      И что ты думаешь? Загрузились, сели, поехали. Молодые, пьяные – о последствиях не думали.

      Подъехали к американской зоне. Американцы нам откозыряли.

      – Куда?

      – В Париж.

      – О, Париж! Карашо!..

      Мы еще с ними по стаканчику виски распили, обнялись на прощание и поехали.

      Ну и, значит, пили весь день. Никакой Франции не видели ни хрена. Я лично проспал всю дорогу.

      На закате въехали