Успеть сказать до тридцати. Стефания Данилова

какого цвета его глаза.

      Он, допустим, целуется горько и горячо,

      а в постели что твой испанский тореадор.

      Ты, допустим, здесь вообще ни при чём.

      У тебя есть текст, который тебя прочёл.

      И оператор, который орёт: «Мотор!»

      Ты не смотришь свои работы, не веришь им.

      Этот фильм будет обруган критиками, любим

      девушками, у которых в груди весна.

      Он, допустим, посмотрит этот дурацкий фильм

      и расплачется чуть, но так, чтоб никто не знал.

      И, когда ты подумаешь, что тебя зарыли в окоп,

      этот фильм, как психом управляемый пистолет,

      вдруг возьмет да и выстрелит. Тебя вызывают, чтоб

      вручить тебе какой-нибудь партбилет.

      О тебе настрочат «Cosmopolitan» или «Сноб».

      Он придет на вручение этих смешных наград,

      он поздравит тебя и будет искренне рад,

      у него будет синий пиджак и высокий лоб,

      и забавная леди младше на пару лет.

      Ты стоишь, и браслет на руке у тебя сверкает,

      как стробоскоп.

      И глаза сверкают от слёз,

      но все видят только браслет.

      Домик у залива

      «Если это случится,

      думает героиня, –

      я буду носить красивое, и забуду

      зрачки женщины, сидевшей на героине,

      что манили меня к себе, обещая чудо.

      Божьим посланием станет оконный иней,

      изрисованный колким ветром из ниоткуда.

      Если это случится, я более не покрашу

      волосы в цвет, который мне не по нраву,

      ради того, кто и не заметит даже.

      И торжественно обещаю простить неправых.

      Только бы, только бы не было так, как раньше.

      Если это случится, я силу свою направлю

      на благие дела, стоящие за словами,

      на желающих, чтобы такая сила

      тоже жила в них светом над головами,

      я буду любить любой цвет. Не только синий.

      Если этого не случится, я попрощаюсь с вами,

      и уже никогда не буду такой красивой.

      Мир будет из черного цвета и тишины, и

      никому заговорить со мной не позволю,

      вы покажетесь мне наивными и смешными,

      ничего, ничего не знающими о боли!

      Я хочу позабыть выдуманное имя.

      Я застываю здесь на бумажном поле.

      Страшно, что предназначенное мне Завтра

      кто-то другой сегодня уже получит».

      А где-то её прокуренный пьяный автор

      думает, что второй вариант – получше.

      Он завтра продаст свой старенький синтезатор

      и много ненужных старых вещей до кучи,

      ибо напишет книгу с концом счастливым.

      Ее, как вы понимаете, мало купят.

      У автора не будет домика у залива,

      но он счастлив, что у его героини – будет.

      Дети северных улиц

      Если город сам за себя убежал во тьму,

      не объясняя жителям, что к чему,

      он исчерпал доверие. Потому

      дети северных улиц ходят по одному.

      Умоляю тебя, не спрашивай, почему.

      Рано утром они выдергивают себя

      из