Успеть сказать до тридцати. Стефания Данилова

к Автору. Автор должен быть одинок, капельку

      инвалид и тем – индивид. Как балерина, что не имеет ног.

      Муза должна собой воплощать огонь, вечно цитируя

      «Не для тебя зажглась». Если она и хочет подать ладонь,

      надобно сжать в кулак и ударить в глаз, пока придуман –

      ный Автором белый конь в голос ржёт за воротами

      битый час.

      Муза – равновелико добро и зло, прижатый к виску

      заряженный пистолет. Сотрудничество плодотворно,

      когда залог – это оставленный лёгким дыханьем след.

      Бродскому в этом с Басмановой повезло.

      Тысячи строк, мучительных надцать лет…

      Даже не знаю, чего я больше хочу.

      Муз или Муж?

      Звёзды или цветы?

      Гамма, палитра, спектр сумасшедших чувств –

      это свеча в краю любой темноты.

      Если я стану Бродской – хотя б чуть-чуть,

      я обещаю, Басмановым будешь ты.

      That's all

      Было столько лиц. Не помню ни одного.

      Было столько света, что, кажется, я ослеп.

      Было столько всего. Столько было всего:

      зрелища были яркими, свежим – хлеб.

      Было столько звука, что, кажется, я оглох.

      Было столько бумаг, что хватит ли мест в печах?

      Было столько звонков, и я отвечал: «Алло»,

      а иногда, быть может, не отвечал.

      Было столько слёз, как только не стёр щёк.

      Было столько зла, забыть всё – уже добро.

      Было столько женщин, что я потерял счёт.

      Ни одна из них не являлась моим ребром.

      Надвое сломан меч и расколот щит.

      Доспех стал платьем, забрало стало чадрой.

      Было столько всего, что память по швам трещит.

      Всё, что было, мы сотворили из ничего.

      Было столько у нас ничего, и ещё есть.

      Если хочешь, отдам. Вечером приходи.

      Это самая что ни на есть никакая весть.

      Всё еще будет.

      Всё еще впереди.

      Всё ищет путь во тьме к одному из нас,

      и, как правило, этот кто-то стоит спиной.

      Всё, я устал.

      Скажи мне, который час.

      И не спрашивай, что со мной. Ничего со мной.

      «Всё или ничего» – ультиматум прост.

      Я выбираю «или» из двух зол.

      Как связующее звено или свайный мост.

      Было столько, что самое время сказать «That's all.»

      Те, кто лучше

      Так случается – те, кто лучше, обойдены!

      Их как будто специально не замечают,

      и не делят с ними трофеи своей войны,

      подавляя желанье спросить у них:

      «Может, чаю?

      Может быть, расскажешь за чашкой мне,

      как только удается тебе все это:

      побеждать на войне, не будучи на войне?

      Посреди поголовной тьмы не нуждаться в свете?»

      Этим людям дают раз в тысячу меньше, чем

      каждый из них заслуживает. Но разве

      это важнее им, чем на одном плече

      чувствовать снег, холодный, как чистый разум,

      а на другом – чей-то влюбленный лоб

      спящего