Все их деньги. А. А. Теплицкая

хотя на душе после его ухода стало гадко. Прости, пап. Я вёл себя, как свинья!

      – Ты Максу можешь сказать, что вырос такой, потому что папаня продал вашу новогоднюю ёлку, – сказал Раф.

      – Наше поколение не жалуется на родителей, оно их благодарит. Он научил меня тому, что решения иногда бывают нестандартными.

      – Но ёлку ты ему не простил.

      – Не забыл.

      Я ещё несколько секунд смотрел в телефон, а потом позвонил по другому номеру.

      – Алло, у вас там новенькие появились? Мне такую как в прошлый раз, только ноги подлиннее.

      – Здравствуйте! Да, секундочку. Изабель, коренная москвичка, окончила государственный университет, изучала языки во Франции.

      – Твою мать, ты что, попутала?? Я тёлку заказываю, а не академика вызываю. У вас там нормальные имена есть?

      – Простите. Вам сейчас?

      – Нет, через год.

      – Ещё раз простите. Выезжаем. Везти туда же?

      – Да.

      Раф в углу заливался нетрезвым смехом. Смех у него был фирменный, такой, к которому непременно хотелось присоединиться.

      Через полчаса возле окна остановился «Мерседес», из него вышла шикарная девица лет двадцати и, неловко поднявшись по ступеням на высоченных каблуках, вошла в дом. Омоновец, охранявший периметр, встретил её и привёл в холл.

      – Тут есть кто-нибудь? – крикнула она.

      Я появился в атриуме, в руке у меня всё ещё был кий, и, в размышлениях о прошлом, я так и не переодел шорты.

      – Здравствуйте! Я Изабель, можно просто Белла, – она растерянно оглянулась. – Где можно раздеться?

      – Раздевайся прямо тут.

      – А музыка есть?

      Я усмехнулся и отправился в кинотеатр, взял пульт управления домом, вернулся в холл и потыкал в сенсор. Весь дом наполнился звуками голоса Ланы дел Рей. Изабель начала двигаться в такт, медленно снимать шубу из искусственного меха, кокетливо обнажая плечо. Мех соскользнул на пол, девушка осталась в чёрном бархатном платье без бретелек. Неуклюже повернувшись, она наступила на шубу и, поскользнувшись, начала падать. Неожиданно ловко я сумел подхватить Беллу за талию, но от порывистого движения очки съехали на кончик носа.

      – Дякую. Ой, то есть – мерси, – сказала Белла.

      Я распрямился и поправил очки:

      – Ты с Украины, что ли?

      – Je preferemourir dans tes bras que de vivre sans toi[8], – зашептала она.

      – Точно с Украины.

      – З-під Харкова. А как вы узнали?

      Она подошла ко мне вплотную, обняла за шею и попыталась поцеловать в губы. Я решительно отстранил её от себя.

      – Погоди, сделаем вот что. Идём на кухню, пожаришь мне картошки с гусиными шкварками, а то мой повар по-хохлятски не умеет.

      – Тю-ю-ю, не, я всякие извращения видывала, но это совсем плохо. Если по-хохлятски, надо с салом.

      Я покачал головой:

      – Евреи сало не едят.

      Белла прикрыла рот ладошкой и очень жалостливо сказала:

      – Вы еврей?! Никогда бы не подумала. Несчастье-то какое…

      – С чего это несчастье?

      – Не

8

Перевод с франц. «Я скорее умру в твоих объятиях, чем буду жить без тебя». – Прим. Ред.