Пока ты видишь меня. Пак Хён Джу

если для того, чтобы побить тебя.

      – Да разве такое когда-нибудь было? Ну если только пару раз, но точно не каждый день.

      Проблема лишь в том, что эти пару раз они ссорились так серьезно, что в Мёнбуджоне даже ломали голову над тем, какое наказание к ним применить. И все же, кажется, совесть у Чхоля была, раз факт ссоры он признавал. Мы сидели и препирались, когда внезапно я почувствовал, что на меня пристально смотрит Ли Чонун. Я перевел на него взгляд, желая понять, в чем дело, но наткнулся только на его сверкающие глаза.

      – Братик-жнец, а вы правда такой же, каким были тогда. Похоже, вы не стареете?

      – Не называй меня братиком-жнецом.

      – Верно, его зовут Хён.

      – А, так, значит, Хён.

      – И так тоже не называй…

      – Вот ваша еда.

      Во время этой суматохи, о которой знали только мы, принесли суп, испускающий белый пар. Воздух из кондиционера, наполнявший помещение, на мгновение смешался с ним. Когда сотрудница ресторана увидела, что Ли Чонун сидит один, она на мгновение заколебалась, не зная, куда поставить суп.

      – Давайте его сюда.

      Ли Чонун, лучезарно улыбаясь, поставил суп с кровью перед Чхолем, с сундэ – передо мной, а с ростками фасоли – перед собой, а затем поблагодарил сотрудницу.

      – Похоже, ваши спутники еще не пришли. Но еда ведь остынет…

      Сотрудница словно спрашивала, что же ей делать, но Ли Чонун просто ответил ей улыбкой.

      – Почему только я могу вас видеть? – произнес он, как только сотрудница, закончив подавать еду, ушла на кухню.

      Чхоль, который тут же схватил ложку и начал поедать суп, закашлялся. Я быстро оторвал салфетку, любезно швырнул ее ему в лицо и спокойно проговорил:

      – Кто б знал. Должно быть, это с тобой что-то не так.

      – Не так? А в чем может быть проблема?

      – Допустим, сме…

      – Эй, давай сначала поедим, а потом поговорим. Разве можно за столом обсуждать что-то подобное?

      Чхоль, едва отдышавшись, прервал этот разговор, ударив ложкой по тарелке. Похоже, он не хотел, чтобы Ли Чонун знал, что жнецов может видеть тот, кто решил покончить жизнь самоубийством. И зачем эта бессмысленная забота, когда он уже и так узнал все, что можно и нельзя?

      Коротко щелкнув языком, я зачерпнул полную ложку супа. Вместе с ним по моему горлу прошли и горячие водоросли. Наблюдавший за этим Ли Чонун широко округлил глаза, словно спрашивая, не горячо ли мне, но я не ощущал никакого жара. Для жнецов, снующих туда-сюда через границу в мир мертвых, этот жар не был чем-то особенным. Скорее, мое настроение просто немного улучшилось от теплой еды, которую я ел впервые за долгое время.

      В этот момент я услышал слабый звук колокольчика, висевшего на двери ресторана. Директор за кассой повернул голову, но не увидел, что кто-то вошел. В тот момент, когда он наклонил голову, как бы недоумевая, не ослышался ли, внезапно внутрь влетела черная субстанция.

      – Ай! Ыа-а-а! Ч-что это?!

      Чхоль вскрикнул и рефлекторно схватил это нечто, собиравшееся