Пока ты видишь меня. Пак Хён Джу

Конечно, у жнецов есть и свои особые средства перемещения, но ими нельзя было воспользоваться, когда Ли Чонун и его кот Сократ смотрели на нас, вытаращив глаза.

      – Что значит «как»? Вызовем для этого Ламбо.

      – Ты в своем уме? Мы не можем вызвать его здесь. Для начала отойдем куда-нибудь и уже оттуда…

      – Да разве есть время идти куда-то? Этот человек все равно уже в курсе, что мы не люди, разве нет?

      – Говорю же, он ничего не знает!

      – Но я все знаю. Разве вы не жнец потустороннего мира?

      Он ведь совершенно недогадливый, но как тогда умудрился узнать об этом? Я ведь никогда точно не раскрывал ему свою истинную сущность. Стоило мне растерянно взглянуть на Ли Чонуна, как он весело улыбнулся:

      – Я знаю, что вы добрый жнец.

      Я фыркнул в его сторону. А Чхоль в это время дважды с силой топнул и громко крикнул:

      – Иди сюда, Ламборджини!

      Ли Чонун от этого стыдного действия Чхоля вздрогнул и повернулся посмотреть на него. Так что он не заметил, как мое лицо от смущения побледнело. Земля под ногами мелко задрожала, а затем из-под нее послышался раскат грома. Этот шум продолжался три секунды, а затем прямо из тротуара, вымощенного разнородной плиткой, выскочило копыто лошади. Затем показались лошадиные ноги, раздался странный вой, и из земли появился Ламборджини, которого так ласково звал Чхоль.

      Огромная алая лошадь такого насыщенного цвета, что ее можно было бы назвать чонма[19], выпускала изо рта клубы белого дыма. Несмотря на то что сейчас был самый разгар лета, дыхание лошади из мира мертвых было довольно холодным. Чхоль быстро взобрался на алую лошадь, которая была намного выше его самого, и взял поводья. Ли Чонуну, похоже, это зрелище показалось удивительным, потому что его рот раскрылся, а глаза засверкали. А кот Сократ издал мяв, больше похожий на вопль.

      – Хён, ты тоже должен позвать свою. Скорее зови Ауди.

      – Молчи. Мою лошадь зовут не Ауди.

      – Ого, у вас тоже есть такая лошадь? И ее зовут Ауди?

      – Да нет же, паршивцы!

      Мой голос был наполнен стыдом и гневом. Как и до этого, земля задрожала, и из нее резким движением поднялась гигантская лошадь холодного белого цвета. В отличие от красной лошади Чхоля, дыхание моей лишь обволакивало пространство вокруг, словно туман. Как только я сел на лошадь, из груди Ли Чонуна вырвался тихий восхищенный возглас. Когда я смотрел на него сверху вниз, сидя на лошади, он снова показался мне маленьким мальчиком, таким же, как во время нашей первой встречи. Глядя на него, Чхоль коротко помахал в знак прощания:

      – Поедим вместе потом. Хорошей прогулки.

      Хлестнув поводьями, как кнутом, он заставил алую лошадь прийти в движение. Та, выскочив на асфальтированную дорогу, три-четыре раза ударила копытом и подпрыгнула в воздух. Стук подков бегущей по небу алой лошади разносился подобно грому. Я тоже взмахнул поводьями, направляя своего белого товарища в небо. Две лошади потустороннего мира, бегущие по небу, присоединились

19

Чонма (кор. 적마, кит. 赤馬) – досл. «алая лошадь».