Брак по расчету. Фелиция Кингсли

одни, убедить его, что я все еще тот же Эш, которого он знает.

      – Так вот, значит, как, обрекаешь меня одного остаться закоренелым холостяком?

      – Не заставляй меня чувствовать себя виноватым, ты справишься.

      – А я не за себя переживаю, а за тебя. Тридцать лет – и уже в кандалах! Не надейся, что сможешь прийти ко мне за помощью. Я тебя еще в незапамятные времена предупреждал. – Харринг прекрасно умеет скрывать разочарование за маской шута.

      – Давай так, если мне понадобится помощь, я приду не к тебе.

      – Конечно, если ты в самом деле влюбился… – Так вот что, он хотел доказательств, хотел услышать это от меня. А инстинкт Харринга всегда безошибочно разоблачал мою ложь. И если бы я сказал, что люблю Джемму, он бы мне не поверил.

      – Харринг, так просто случилось. Я женился. Это произошло спонтанно, порывом. Я просто захотел это сделать, и все. Теперь у меня есть жена, но все не так, как ты думаешь. Ты представляешь традиционный брак, обычную жизнь женатой пары со всеми соответствующими ограничениями. Так вот знай, что я женился на женщине необычной, и история у нас нетрадиционная. Наша история столь же бурная, сколь невероятная, и, возможно, Джемма – единственная, на ком я когда-либо мог жениться. Любой другой захотел бы свадьбу как по учебнику. Но не Джемма.

      На этих словах Харринг скептически приподнимает бровь:

      – Что ты имеешь в виду?

      – Она нонконформистка и полностью поддерживает открытые отношения. Вот что я имею в виду, когда говорю, что ничего не изменилось.

      Выражение лица Харринга сменилось со скептического на недоверчивое.

      – Позволь мне прояснить: вы поженились, «согласен ли ты» и так далее, «пока смерть не разлучит вас», и теперь говоришь мне, что брак у вас открытый?

      Я просто киваю, чтобы не раскрывать карты. Опустив при этом тот факт, что поженились мы из-за денег, и что на самом деле мы друг друга презираем, и у нас нет ничего общего, не говоря уже о кровати.

      – Тебе улыбнулась удача, мой друг. Ты не представляешь, сколько бедолаг хотели бы оказаться на твоем месте.

      Блин, похоже, у меня получилось искренне!

      – Да, но, Харринг, это останется между нами: все, что я сказал, не должно покинуть эту комнату. Разговоров о моей свадьбе и так предостаточно, не хватало еще, чтобы и эти детали утекли.

      – Старик, мне никогда еще так не хотелось встретиться с твоей женой. Я хочу своими глазами увидеть это чудо!

      Чудо? Падая на кровать, не могу не думать о словах Харринга. Джемма храпит, как товарный поезд.

      Одна из отрицательных сторон (если положительные вообще есть) смежных комнат в том, что всего пара дверей отделяет меня от Джеммы и от глубокого сна.

      Харрингу не терпится с ней встретиться. Я уже знаю, что он воображает ее воплощением женственности, парализующей движение транспорта, но я бы Джемму так не описал. Изящная, грациозная – ага, как фура на четырех осях. Я могу только надеяться, что Харринг не вынесет ее болтливости и потеряет сознание через три минуты после рукопожатия.

      За