Война становится привычкой. Сергей Бережной

головами, но через неделю пошло-поехало: ружьё не работает, беспилотник не летает, пульт вообще сгорел.

      Опять ехали, опять втолковывали, что можно, а что категорически нельзя, грозили карами небесными, чем запугали бесстрашных, и они начали отказываться от привезённого: да ну его к лешему, напортачишь, а Старшина запросто приведёт обещанное в исполнение. Уж лучше по старинке воевать будем. Пацаны неразумные, ну что с них возьмёшь! Но это было раньше. Теперь ребята со смехом вспоминают свои страхи и восторгаются Старшиной: Песталоцци! Макаренко! Ушинский! По своей уникальной методике обучил всех неучей дремучих.

      «Ружьишко» пришлось ко двору: к полудню следующего дня «завалили» два «стервятника»: одного подобрали, а второй долго сопротивлялся, всё норовил прорваться обратно к украм и упал на нейтралке, обессилев. Разведчики обещали попробовать достать его. Короче, теперь в дивизионе есть своя результативная ПВО.

      Блиндаж решили электрифицировать с помощью генератора – пусть и б/у, зато надёжный и достался по дешёвке. А вот сетей не хватило на все «коробочки», и ребята робко попросили, по возможности, конечно, привезти большую – шесть на четыре метра, чтобы укрыть «мотолыжку».

3

      На следующее утро добрались до Кременского леса. Грохотало не по-детски, причём в разной тональности, создавая некую иллюзию работы на ударниках. Правда, диссонанс вносила долгая пулемётная дробь, то и дело доносившаяся со стороны реки, но через несколько минут уже перестали обращать на неё внимание.

      На блокпосту уже знакомые комендачи встречали шуточками-прибауточками:

      – Привет, суицидники! Ну что, помирать дома не хотите? Да и то верно: чего уж семью обременять, когда укры одним снарядом могилу выроют, а другим закопают.

      Га-га-га, гы-гы-гы! Тоже мне, юмористы кандальные, чтобы вам вовек броню не снимать!

      Встречал Ванечка – как всегда сияющий голливудской улыбкой. Он уже оправился от раны, дважды побывал в бою, а теперь поджидал нас по поручению замкомполка, занятого составлением рапорта по поводу гибели Весны. Это позывной паренька, что всего две недели, как пришёл в подразделение, но успел стать любимцем. Час назад он вылез из траншеи, снял броник, повесил его на сук сосны и только взялся за черенок лопаты, чтобы подправить окоп, как прилетевшая мина разворотила бронежилет и осколками располосовала грудь. А ведь было же приказано не снимать броню даже для сна, так нет, ослушался. Спартаку теперь достанется: командир всё-таки, за всё отвечает и его в любом случае назначат крайним, но огорчался он не по поводу предстоящих неприятностей, а горевал по поводу гибели Весны. Вот каждый раз будто отсекают по кусочку от плоти – больно, ой как больно!

      На «точке встречи» Ванечка был с Димкой – водителем уазика. Машина стояла на двух пеньках – Димка крутил гайки на заднем мосту, поэтому только обнялись, и он тут же скрылся под своей развалюхой. Он из Питера, сюда добрался вот на этом самом уазике – купил по случаю.