Золушки из трактира на площади. Лесса Каури

покосившись на нее, усмехнулся.

      – Девчонки сопливые. Без секретов жизни не мыслите! Иди уж… Мы с Весем опару и без вас заведем! Правда, клыкастый?

      – А то! – радостно кивнул пацан, занося метлу в чулан.

      Бруни, прихватив кувшин с морсом, поспешила к подруге, уже вовсю уплетающей хлеб с маслом.

      – Я голодная как волк! – заявила та. – И дико хочу спать!

      – Какое спать, у нас мерзавчики! – Матушка тоже отломила кусочек.

      – Ты не то говоришь! – обиделась Ванилла, корочкой зачерпывая масло из плошки. – Ты должна была спросить: почему? Почему я голодная и невыспавшаяся?

      – И? – подняла брови Матушка.

      – Что – и?

      – И почему?

      – Потому что я влюбилась и провела ночь с волшебным мужиком! – пояснила подруга. – И еще у меня болит живот!

      – Так быстро? – удивилась Бруни.

      – Дура, – беззлобно фыркнула подруга. – Живот болит от смеха. Я смеялась всю ночь!

      – Он тебя щекотал? – изумилась Матушка.

      Ванилла подавилась морсом. Откашлявшись, подняла на Бруни покрасневшие глаза и сказала страшным шепотом:

      – Я познакомилась с Дрюней!

      – С кем? – не поняла Брунгильда.

      – С Дрюней – любимым шутом его величества Редьярда Третьего! И мы… Как это говорится?.. Встречаемся уже две недели – вот!

      Матушка разлила морс по стаканам, взяла себе яйцо и ломоть хлеба побольше и приготовилась слушать.

      – Как-то на рассвете спускаюсь я в кухню. Ты знаешь, люблю первой приходить, даже до поварят еще! И вижу Дрюню! Сидит на столе и морковку грызет! Я, конечно, книксен сделала, как умела, – кто он и кто я? А он давай ржать! «Я, – говорит, – такую изящную коровеллу впервые вижу!» Ну, типа комплимент! «Как, мол, вас зовут, прекрасная незнакомка?» Слово за слово, мы с ним разговорились, пока я опару для утренних блинчиков заводила – король их страсть как любит, с творогом и вишней! А потом быстренько соорудила омлет с грибами, и мы с шутом позавтракали. И, представляешь, он оказался младшим сыном сеньора еще моего деда! Папка в город подался – на заработки, а родня наша так и живет в Руссе. И мы с Дрюней в детстве по одним и тем же оврагам лазали, в одних и тех же лесах живность ловили, купались в одной реке! Он даже мою любимую заводь знает – ловил там сомов иногда! Ну… поговорили и разошлись. А следующим утром смотрю – тут как тут. И опять с морковкой! «Всегда любил кухни, – говорит, – уютные они и искренние, не то что залы да будуары! А за тобой наблюдать, красавица, вообще одно физиологическое удовольствие! Ты сама как твои булочки – белая, пышная и уж, наверное, мягкая!» Видишь, слово-то какое подобрал – «физиологическое»! Я ему: мол, до моей мягкости вам – как мне до вашего титула. А он: «Это почему ж так? Я собой хорош, умен и деньжата водятся! Разве плохой кавалер?» Я и сказанула, не предлагает ли он мне официально встречаться. Вот так прямо и заявила – «официально»! Пусть знает, что мы тоже не лыком шиты и о физиологическом удовольствии понятие имеем! А он морковкой в затылке почесал и отвечает: