Золушки из трактира на площади. Лесса Каури

горизонт порозовел, Матушка уже спускалась в зал, чтобы растопить печь к приходу Пиппо. Но, к ее удивлению, на кухне было тепло, а в печной пасти весело прыгал огонек.

      – Весь, ты тут? – позвала она, улыбаясь.

      Мальчишку, как оказалось, звали Веславом, однако для удобства имя сократили.

      – Да, – смешным важным басом ответил оборотень.

      Он не только затопил печь, но и натаскал воды из колодца в большую кухонную бочку.

      Бруни ласково взлохматила его густые черные вихры. Стричься Весь отказался напрочь. Напевая, она принялась разогревать морс, выкладывать на противень приготовленные с вечера блинчики с мясом и сыром: ремесленники, шедшие на работу рано, забегали в трактир перекусить или купить еды с собой. Закончив с утренними приготовлениями, собрала на деревянный поднос простой, но сытный завтрак – краюху хлеба, плошку с топленым маслом, вареные яйца и кувшин с подогретым молоком. Кай, если оставался ночевать у нее, просыпался рано. Вспомнив тепло его тела совсем рядом, Матушка улыбнулась. С той памятной прогулки на яхте прошло несколько недель, но страсть и нежность, захватившие обоих в плен, не отступали под гнетом рутины. И еще – удивительное дело – Каю и Бруни хорошо молчалось друг с другом, когда иссякали слова.

      Поднимаясь по задней лестнице в свою комнату, Матушка услышала бухтение Пиппо. Повар, находясь с утра не в настроении, особенно в такие пасмурные дни, как сегодня, ворчал по любому поводу и даже пытался давать Весю подзатыльники. Впрочем, юркий мальчишка легко их избегал.

      После возвращения с морской прогулки Бруни не стала заводить с оборотнем разговор о краже подстаканников, заметив только:

      – Пиппо нужен поваренок на кухне. Если обещаешь мыть руки – можешь оставаться!

      Веслав тогда сверкнул на нее зеленым глазом и кивнул. А через мгновение уже крутился под ногами Пипа в лихой бандане, скрывающей кудри. Если повар и пришел в шок от новоявленного помощника, то промолчал, видя отношение к нему Брунгильды. А затем вынужден был признать, что от мальчишки есть польза: обостренное обоняние оборотня выявляло несвежие продукты на раз и, самое главное, позволяло добавлять приправы в тесто в идеальных пропорциях.

      Кай торопливо одевался, когда Бруни внесла поднос в комнату.

      – Не успеваю позавтракать, родная, – насладившись вкусом ее губ, сообщил он. – Сегодня надо пораньше!

      – Хоть молока выпей! – Матушка сунула ему в руки кувшин.

      И поймала себя на том, что они разговаривают как любящие супруги. Поймала – и затаилась, баюкая страх в душе. Ведь она до сих пор не знала настоящего имени возлюбленного. Не подозревала, откуда он приходит к ней и куда уходит. Куда… к кому? Была ли она для него любовницей – одной из многих, или единственной подругой? Сердце шептало «да». Да, единственная, да, любимая… Но кто же в здравом уме доверяет такому непутевому органу?

      – Что с тобой? – Кай внимательно смотрел на нее. – Изменилась в лице…

      – Ничего, – Бруни отвернулась, делая вид, что вытирает передником совершенно