Графиня на арене. Минерва Спенсер

всегда казалось, что отец слишком осторожничает. За несколько месяцев до его смерти, когда они только-только переехали в Англию, их обоих вызвали на допрос в какую-то контору под эгидой министерства внутренних дел. Причиной послужила работа, которую они выполняли для британского флота тремя годами раньше. Джо поразило, что чиновники даже не подозревали, на кого тогда работали Джо и Мунго. Мунго часто упоминал, что правительство до раздражения не любит делиться информацией, но только после того допроса – а он был не из приятных и продолжался больше двух недель – осознала, насколько верно выражение, что левая рука не знает, что творит правая.

      К счастью, расследование заглохло за недостаточностью информации и улик. Джо знала, что если дело примет серьезный оборот – если правительство решит предъявить им с Мунго обвинения, а не просто задержать, – ждать помощи от адмирала, на которого они работали, не стоит. Берясь за работу, они знали, что адмирал станет отрицать любую связь с ними и их заданием. Если их привлекут к ответу, им никто не поможет.

      Хотя Джо не нравилось, что Эллиот считает ее таким же расчетливым наемником, как тот, на кого они охотились – Доминик Стрикленд, – она ничем не могла доказать, что на его стороне и не предательница.

      Впрочем, Джо привыкла, что ее работу видят в самом неприглядном свете.

      Эллиот носком сапога что-то начертил на земле.

      – Официальная версия не дает ответа на вопрос, как вы с… дядей завязали знакомство с наемниками вроде тех, что сейчас сидят у костра, если он вырастил тебя в Англии.

      Неудивительно, что он отнесся скептически к этой наспех придуманной истории.

      – К чему все эти вопросы?

      – Помимо того, что мне любопытно узнать о тебе правду?

      – Что тебе с нее?

      – Хочу понять, с кем связался.

      – Тебя здесь никто не держит.

      – Я не хочу уходить. И не думай, что я тебя в чем-то… подозреваю.

      – А что, разве нет? – спросила Джо, не скрывая раздражения. – Мы рисковали жизнью, спасая тебя от Бруссара. Разве этого недостаточно, чтобы понять, что я не такая злодейка, какой меня считают твои коллеги из спецподразделения министерства внутренних дел?

      Было слишком темно, чтобы понять, покраснел ли Эллиот от ее слов, но она заметила тень сожаления на обычно спокойном лице.

      – Я читал твое досье, Джо. Я знаю об уликах, указывающих на то, что ты сделала в Париже в восемьсот двенадцатом году. Они…

      – Убийственны.

      – Вот именно. Я не хочу им верить.

      – Ты о государственной измене? – фыркнула Джо и продолжила прежде, чем он успел ответить: – Ты поверишь мне на слово, Эллиот?

      – Да.

      Ее и обрадовало и удивило, как быстро он ответил.

      – Серьезно? Поверишь, если я скажу, что не предавала?

      – Поверю.

      – Не могу сказать, что не продавала информацию людям в правительстве Франции.

      Лицо Эллиота посуровело.

      – Но могу тебя заверить, что это никак не повредило нашим солдатам.

      В замешательстве Эллиот нахмурился, и Джо могла