Крест. Роман Воронов

выбор сделан, смело вперед, и… встретимся у врат новой жизни.

      ***

      Набив пузо до отвала, ключник, по традиции, решил вздремнуть часок-другой, пока монахи молятся в кельях, а служки готовятся к вечере, но, вспомнив о четверке «отважных» (он довольно улыбнулся) внизу, слегка изменил свое обыденное расписание и проследовал мимо стога с душистым сеном, служившим старику опочивальней, прямиком к воротам.

      Изменения, произошедшие в картине мира, несколько озадачили его: обычным путем, по тропинке, протоптанной столетие назад, на штурм вершины в полном одиночестве отправился жирдяй, этакий бочонок с вином на коротких пухлых ножках. Остальные разбрелись по сторонам света и полезли на гору каждый своим маршрутом.

      «Веселая у меня будет сиеста, какой уж тут сон», – потер руки ключник и заспешил наверх по узкой скрипучей лестнице в маленькую смотровую башенку над самыми воротами.

      …Матфею действительно приходилось несладко: шаг, отдых, шаг, отдых – решение, принятое впопыхах, всегда несет тяжелые последствия. С раннего детства, поставленный отцом на обрезку подошв, он, склонный к полноте, вместе с умением лихо управляться сапожным ножом получил и сидячую работу, по десять часов в день, и пока соседские мальчишки гоняли палками скворцов и бегали нырять в холодную реку, Матфей-сапог (так прозвали его сверстники), орудуя своим инструментом, копил опыт ремесленника, а заодно растил и собственное седалище. «Терпение – вот твой главный козырь», – твердил неустанно отец, «Терпение есть высшая благодетель», – вторила мужу матушка, «Терпение одолеет любой подъем», – уговаривал сейчас себя Матфей, и сверкающие стены монастыря медленно, но неумолимо приближались.

      Пока наш упитанный герой состязается в скорости с виноградными улитками, надо признать, не без успеха, даже останавливаясь на каждом повороте тропинки, и не нарадуется своим подметкам с гвоздями в три ряда вместо положенных двух (сам делал), обратим наш взор на его прыткого и веселого товарища. Лука, едва узнав свой маршрут, бросился к северному склону, нисколько не заботясь о судьбе остальных спутников. Бодро взлетев на рыхлое белое поле у подножия, он провалился в холодную «манную кашу» по колено и, с трудом переставляя ноги, всякий раз проваливающиеся сквозь нежную ледяную корку и оставляющие причудливых форм следы, начал свой подъем. Чуть выше субстанция под ногами стала суше, захрустела, и движение пошло веселее. Выросший в семье кузнеца, он был хорошо знаком с молотом и наковальней, мальчику нравились жар печи, подвластной дыханию мехов, и звон стали, вечно плывущий над закопченной крышей мастерской. Разогретый докрасна железный пруток превращался в изделие, задуманное человеком, верный глаз и мышечная сила обеспечивали эту трансформу, удар за ударом – так же и он достигнет монастырских ворот, шаг за шагом, и непременно первым.

      Тем временем ключник занял свой наблюдательный пост и нашел всех участников восхождения: толстый пыхтел на тропе, еще один продирался сквозь кустарник, а вот самый прыткий, с фигурой Геркулеса, беспечно спешил навстречу леднику.

      – Нет,