Крест. Роман Воронов

пришлось зажмуриться и дать глазам отдохнуть. Я подумал: может, от греха подальше смотать удочку и удалиться восвояси, в конце концов, за карасями нужно было приходить раньше, а разбираться с огнедышащей аномалией, чем бы она ни была на самом деле, совершенно излишне.

      – Андрей! – мелодичный мягкий голос, который я не вложил бы ни в уста женщине, ни мужчине, прервал мои раздумья. Вообще-то я ношу другое имя, но спорить с неизвестностью не хотелось, да и к чему? Андрей – хорошее имя, мне нравится.

      Я открыл глаза: сияющий на всю округу крест превратился в человека, одетого в белоснежные одежды, с темными лучезарными глазами на худом лице, терновым венцом поверх длинных каштановых волос и кровавыми стигматами на запястьях. Облик незнакомца явно выдавал в нем Христа, посему тот факт, что человек стоял на воде как на земле, нисколько меня не смутил.

      Приняв видение за результат испарений торфа, я подмигнул Спасителю и сказал:

      – Как рыбак, так Андрей?

      Иисус совсем по-человечески улыбнулся в ответ:

      – Да, но не всяк Андрей – апостол.

      Я немедленно согласился с этим утверждением, полагая, что к испарениям добавилось воздействие солнечных лучей на мою ничем не прикрытую макушку.

      – Хочешь предложить мне половить на червя людские души? – вспомнил я, и весьма кстати, библейскую историю.

      – Для начала, – Иисус поводил большим пальцем правой ноги по поверхности, – поймать бы свою.

      – Чтобы ни значил сей каламбур, – выдали мои уста, и я подивился собственной находчивости (или наглости), – мне он непонятен, впрочем, так же, как и тот факт, что ты ходишь по воде и не тонешь.

      Христос посмотрел под ноги и состроил уморительную физиономию, словно и сам удивился такой способности.

      – А, это? Тут все просто: во мне духа больше, чем плоти. Появись сейчас здесь мой антипод…

      – Антихрист? – в ужасе выдохнул я, будто хвостато-рогато-зубастое существо уже нависло надо мной.

      – Можешь назвать и так, – смиренно согласился Иисус. – Он бы еле волочил ноги по дну, придавленный к тверди весом собственного тела, лишенного души полностью.

      – Бедняга, – усмехнулся я, успокаиваясь.

      – Не совсем, – Христос сделал несколько шагов навстречу (поразительное зрелище). – Он с легкостью принял бы нужную ему форму: в плотном мире мой антипод – Хозяин.

      – Змеи́, – сказал я утвердительно, произведение великого Дюрера тут же всплыло в памяти.

      – Или крокодила, – хохотнул Спаситель, разглядывая со своего места глубины озера, – и прекрасно управился бы в любой среде физического мира.

      – Значит, – я потоптался в рыжеватой взвеси, желание выбраться из камышей на берег после шутки про крокодила начало жечь изнутри, – разница между вами в – наличии души?

      – Ага, – Христос достал кусок лепешки из кармана, покрошил хлеб и бросил в воду, – в ее присутствии. Убери из человека Частицу Бога, и он станет глиной,