Крест. Роман Воронов

Учитель прервал его:

      – Не кормим, а создаем собственноручно, являемся ему родителями и вскармливаем как собственное любимое дитя.

      – Не Бог создал Антипода, а мы, люди? – глаза юноши выражали одновременно и крайнее удивление, и полное недоверие услышанному.

      Учитель улыбнулся:

      – Бог создал принцип противовеса, а качаем маятник мы сами, как со-творцы, как познающие исследователи, как соратники, и нет ничего более почетного, чем нести этот Крест.

      Обитель Креста

      Четверо друзей (а мы, дорогой читатель, не убоимся столь высоко оценить сложившиеся меж ними отношения, поскольку трехнедельное совместное путешествие волей-неволей сплачивает самые разные натуры, скудная и скромная еда поощряет плотность в общении, единая цель уравновешивает противоположные желания, а старое шерстяное одеяло, одно на всех, в коем клопов больше, чем звезд на небе, холодными ночами объединяет в самом прямом смысле) вышли к основанию горбатой горы, чью вершину украсил белыми стенами древний монастырь, обитель полусотни монахов и дюжины служек, а также своры облезлых дворовых собак, десятка коров альпийской породы, нескольких молодых козочек, немыслимого количества крыс в подвалах трапезной и несговорчивого, хмурого ключника, подозрительно взирающего на каждого проходящего мимо невысокой дубовой дверцы в правом крыле главного здания, ведущей в винные погреба, рано поутру.

      Надо признаться, что имена наших героев, полученные ими при рождении, были весьма просты, как и их родовые гербы, если бы таковые существовали. Только представьте себе выбитые на геральдических щитах крестьянский плуг, наковальню кузнеца, иголку с ниткой и сапожное шило – смех, ей-богу. Именно по этой причине юные соискатели монашеского ремесла (в виде послушания) решили на общем собрании обзавестись более подходящими для их ушей псевдонимами. После выпитой пинты красного кагора (больше – ни-ни), в результате бурного, но вполне мирного обсуждения родились заново Матфей, Марк, Лука и (вы уже догадались), естественно, Иоанн. Довольный сделанным выбором квартет заказал еще пинту (к черту запреты вне храма), чтобы с первыми лучами солнца, подпоясавшись пенькой и вытряхнув пыль из пустых котомок, отправиться в путь счастливыми и вдохновленными.

      Сейчас, напряженно щурясь на блики, отраженные от куполов, протыкающих синеву неба коваными крестами, товарищи, ни на миг не умолкавшие в дороге, неожиданно притихли. Переходить Рубикон принято в тишине, да хорошенько подумав: а стоит ли? Поелику каждый из соискателей обратил взор внутрь себя с этим самым вопросом. Вышеозначенный ключник, расплющив мясистый нос о дверное полотно, через щель в досках с ухмылкой рассматривал внизу, у самого подножия, замершую в нерешительности четверку.

      – Ну что, мушкетеры, – хохотнул он вполголоса, – вперед, за короля, на штурм Ля-Рошели!

      Соискатели не двигались; старик постоял у своей амбразуры еще несколько минут и, разочарованно сплюнув, потащился на кухню – набить пузо ржаной лепешкой, а бороду – квашеной капустой.

      Прошло еще с четверть часа молчаливого