Теорема любви. Наталья Демарко

у него с собой не было, это она точно помнила.

      Таня отступила на лестницу, готовая в крайнем случае побежать вниз или вверх, лишь бы не столкнуться с профессором. Она переждала немного и снова осторожно выглянула в коридор. Хунта как раз отпустил завлабов, Таня видела, как закрылись двери и профессор остался в коридоре один. Он зачем-то огляделся – Таня тотчас юркнула за косяк – и пошёл к своему кабинету. Таня услышала из своего укрытия его шаги – и в то же мгновение её накрыло волной страдания. Её даром и её наказанием была способность чувствовать чужую боль. И сейчас у неё не было сомнений – кому-то рядом с ней вдруг стало больно.

      Таня, позабыв страх, снова выглянула в коридор и увидела, что профессор довольно заметно прихрамывает на правую ногу. На её глазах он остановился, наклонился, сжал пальцами колено, выпрямился, сделал ещё шаг, вздрогнул, выругался по-испански и крепче перехватил трость.

      Таня видела, как Хунта хотел решить проблему самым простым для мага способом – левитацией. До двери его кабинета было всего-то шагов десять. Он чуть приподнялся над полом… Но даже без нагрузки колено очень беспокоило его. Великолепно натасканная дверь кабинета открылась, пропуская хозяина, и с тихим ворчанием затворилась. Татьяна поспешила в лабораторию.

      Она занялась своим заданием, но работа не шла. Мысли путались и сбивались. Она не могла сосредоточиться, не могла ни о чём думать, зная и чувствуя, что рядом человек страдает от боли. Промучившись полдня, она решилась.

      Прихватив для большей уверенности папку со сводными таблицами и прижав её обеими руками к груди, – это давало обманчивое ощущение хоть какой-то защиты, – Таня пошла к кабинету профессора. Она постучала, надеясь и боясь, что он её не примет. Но дверь, утробно зарычав, открылась, и она ступила в кабинет, как в заповедный лес.

      Про кабинет Кристобаля Хозевича ходит много совершенно необоснованных слухов. Я долго верил рассказам про чучело штандартенфюрера СС, но это оказалось байкой. Что там точно было – это шкафы с книгами и рукописями вдоль всех стен. Ещё там был большой старинный небесный глобус, кушетка для допросов и введения в транс, кресло гипнотизёра и пустой аквариум или террариум с огромной морской раковиной, занимавшей его почти полностью. Разумеется, был большой письменный стол, удобнейшее кресло для хозяина кабинета, пара полукресел для особо достойных посетителей и ковёр на полу. Вот, собственно, и всё. Чучела и оружие хранились в отдельном помещении.

      Когда Татьяна переступила порог, Хунта медленно поднялся из-за стола: он не мог позволить себе встретить даму сидя. На его лице не дрогнул ни один мускул, и на мгновение Таня подумала, что ошиблась в своём ощущении чужой боли. Но когда профессор сделал шаг, её сомнения рассеялись.

      – Чем обязан, Татьяна Васильевна? – холодно поинтересовался Хунта. Таня поняла, что забыла придумать предлог.

      – Я… хотела… увидела… утром… совершенно случайно… – заикаясь, проговорила она и замолчала. Хунта вскинул бровь.

      – Что же так потрясло вас своим видом, что вы решили сообщить мне об этом?

      Таня