Там есть свет. Татьяна Рассохина

восприятием и игнорировала. Иногда мне казалось, что я придираюсь к нему и хочу чего-то невозможного, а иногда что я, наоборот, настолько занизила планку, что вообще все свои недовольства замалчиваю.

      А замалчивала я действительно много своих переживаний. Боялась быть надоедливой, да и сложно что-то обсуждать с человеком, который вечно отсутствует.

      Ноябрь.

      Утром прорвало трубу, мы с мамой испугались и не знали, что делать. Я позвонила ему, думала, он поможет, ведь он работает с такими вещами, он приехал, походил, посмотрел, сказал, что тут помочь не сможет, обстановка у нас напряженная, и находиться тут ему неприятно. Вслед сказала ему, что, если мы тут умрем, пусть купит мне гробик фиолетового цвета, он сказал не выдумывать и ушел. Я не обиделась, но задумалась: нужен ли мне мужчина, который оставит меня, когда я растеряна и напугана? Когда мы помирились, он сказал, что я сильно драматизирую. Наверное, это так, но мне все равно не понятно, как он мог просто уйти?

      Когда меня начинали одолевать сомнения и я пыталась отделиться, чтобы посмотреть на ситуацию со стороны, он считывал это и старался вовлечь меня обратно. Например, преподнести подарок. Однажды он сказал, что хочет меня порадовать, и попросил быть готовой к вечеру. Я была в предвкушении, но планы изменились, и он отложил поездку на следующий день. Когда он наступил, планы тоже начали срываться, но я упросила не откладывать еще на день. Неопределенность и трепет разрывали меня. Лучше бы он не предупреждал заранее, чтобы я не мучилась в неведении! Он сдался, и мы поехали, хоть теперь казалось, что я вынудила его, что поубавило мою радость. Однако, когда в дороге он сказал, что «сюрприз» – это поездка в ювелирный за кольцом, я тут же выкинула из головы всю грусть. Приехав не в какой-нибудь хороший ювелирный, а в маленький отдел с украшениями при гипермаркете, я расстроилась окончательно.

      Там почти не было выбора, а то, что было, не подходило по размеру. Я в отчаянии пыталась найти хоть что-то приемлемое, продавцы давили: «Ну вот это берите! Вам очень хорошо!», он тоже настаивал взять. Я просилась в другой магазин, но он отказал: «Или здесь и сейчас, или никогда, потом времени не будет». Мне ничего не оставалось, пришлось соглашаться на кольцо, которое мне абсолютно не нравилось. Досады я скрыть уже не смогла, и он стал предлагать мне взять еще сережки, которые он присмотрел. Они тоже были не в моем стиле, и я отказалась. Тогда он оплатил покупку, мы вернулись в машину, где он продолжил уговаривать меня на серьги. Мои отказы он не слышал и продолжал настаивать. Я сдалась, выразила признательность, изображала радость, чувствовала вину и, разумеется, была крайне огорчена.

      Когда он ушел на работу на следующий день, я поплакала, и мама сказала, что впервые видит такую реакцию на подарки и когда-нибудь я обязательно оценю эти сережки и кольцо, просто они выглядят возрастными для меня (спойлер: нет, они ужасны, до сих пор их ненавижу). Как бы я себя не убеждала, что все хорошо, внутри копились обида и непонимание. Я часто думала, что лучше бы он