Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 2. Яна Анатольевна Седова

«даже не думают» об этом.

      Успокоенный этим ответом, о. Илиодор заторопился к ожидающей пастве и брошенным второпях монастырским делам. «Меня там ждет народ. У меня братии 40 человек. Она без меня голодает», – так он будто бы сказал преосвященному Парфению.

      Второй преосвященный отговаривал о. Илиодора, но тот настоял на своем, однако дал владыке подписку, что не будет более произносить в монастыре никаких речей и в Царицыне не будет никакой смуты. После этого еп. Гермоген благословил своего подопечного ехать обратно.

      По-видимому, ни Харламова, ни епископа Парфения не сочли нужным известить о предстоящем отъезде.

      Владыка Парфений, несмотря на вчерашний скандал сохранивший смирение и рассудительность, ранним утром составил две телеграммы – митрополиту Антонию и Лукьянову – в одном и том же смысле. Вот вторая, более выразительная: «Иеромонах Илиодор отказывается ехать в Тулу, рвется в Царицын. Мне кажется, лучший исход такой: уволив от настоятельства, причислить к саратовскому архиерейскому дому под надзор любящего его и единомышленного епископа Гермогена. Если получу сегодня распоряжение, уеду». После согласования с Харламовым телеграммы полетели в Петербург (в 9 час. 10 мин. и 9 час. 18 мин. пополуночи). Сам преосвященный Парфений тем временем успел помолиться за ранней обедней, а когда вернулся, то узнал, что «священник Егоров увез иеромонаха Илиодора из Сердобска, направляясь в Царицын».

      Обстоятельства отъезда породили легенду, будто бы о. Илиодор ночью бежал из Сердобска в Царицын. На самом деле бежать было не от кого. Выехали, по словам о. Михаила, «утром на глазах у всех».

      Проект преосвященного Парфения встретил противодействие Боярского. В связи с этим или по другой причине на следующий день Синод предписал еп. Гермогену заставить священника ныне же выехать в Новосиль, «так как дальнейшее упорство иеромонаха Илиодора будет неизбежно сопровождаться тягостными последствиями». Еще ранее на преосвященного, по-видимому, стала давить светская администрация, поскольку 7.II он пообещал Боярскому вернуть о. Илиодора, телеграфировав ему на ст. Поворино, даже хотел лично поехать следом, но воспротивились некие петербургские власти, находившиеся в Царицыне.

      Ввиду отъезда главного героя все власти, а также еп. Парфений покинули Сердобск. Особый интерес представляют перемещения Харламова: по словам еп. Парфения, вице-директор выехал вместе с ним и Мандрыкой 8.II в Петербург, а по словам Боярского и по газетным сведениям он предполагал, наоборот, ехать в Царицын 7 или 8.II. Затем Харламов, как и подобает деятелю политического сыска, оказался одновременно в двух местах – в Царицыне, откуда отправил телеграмму Боярскому, и с преосв. Парфением в поезде, следовавшем в Москву. Скорее всего, вице-директор избрал северо-западное направление, а телеграмму отправил через Царицын, чтобы ее там зашифровали.

      Отъезд Харламова не в Царицын, а в Петербург ознаменовал его капитуляцию перед свершившимся фактом: переубедить упрямого иеромонаха