Цветочный крест • Потешная ракета. Елена Колядина

что ходят ныне с нагим срамом. Ибо талантлив и книжен отец Логгин, и не его в том вина – так уж от Бога дано!

      Сии планы в самый неподобающий момент были прерваны бабой с почерпалами воды.

      – Благослови, батюшка, – окликнула жена отца Логгина и поклонилась, не снимая коромысла. Ушата кочнулись, в воде сверкнули диски небесной тверди и верхушки деревьев.

      Отец Логгин сморгнул очесами и недовольно взглянул на бабу.

      «Ишь, крепкая какая, что твоя репа, – отметил отче, – плодородны в Тотьме жены. А в главе глупость одна. Коли видишь, что идет духовная особа в розмышлении, так не прерывай…»

      Впрочем, отец Логгин тут же укорил себя за ворчливость и отечески благословил жену. Осеняя тотьмичку крестом, отец Логгин приметил, что брови ея наведены сажей. Отцу Логгину зело не хотелось отвлекаться от важных мыслей на поучение о саже, которую глупые жены мажут на лица лапой самого черта, подсовывающего сажу из адских своих печей. Но любовь к наставлениям взяла верх.

      – А како, сестра, не сажей ли адской наведены у тебя брови? – въедливо вопросил отец Логгин.

      И вспомнил о бровях Феодосии…

      Баба что-то лепетала и кланялась.

      – Ладно-ладно, иди сейчас с Богом, да как придешь каитися в грехах, о саже напомни, дабы наложена была на тебя епитимья.

      «Как речной бисер смех твой, – простонал отец Логгин. – И елеем пахнут косы, и медом – заушины. И будет сей аквамарин небесный самым драгоценным даром, что преподнесу я к алтарю Божьему».

      Глава вторая

      Зело кровавая

      − А что, Федосьюшка, черти еще не гонят смолу из грешной твоей дыры? – нарочито страшным голосом вопросила повитуха Матрена, после того как с удовлетворенной икотой откинулась от стола.

      Матрена, дальняя сродственница Феодосьиного семейства, справляла в Тотьме и окрестностях бабицкую работу – принимала и повивала младенцев. Дело это, с Божьей помощью, удавалось ей всеблаголепно: брачные чадца нарождались крикливые, не плаксивые, крепкие, а безбрачные нагулянные дружно помирали, не успев чихнуть или пискнуть. Сие мастерство сложило Матрене широкий круг женской клиентуры. Матрену зазывали пожить в преддверии родов благочестивых жен в богатые хоромы, отвозили в монастыри справить бабицкую работу несчастным растленным девицам, с поклонами приглашали в особо тяжелых обстоятельствах, когда все приметы указывали на то, что в рожение намеревается вмешаться лукавый. Среди последних случаев особенно снискало Матрене славу повивание чадца жены подъячего Тотемского приказа. То, что дьявол караулил роды, Матрене стало ясно с первой минуты, как она вошла на двор: на улице поднялись снежные вихри, кои несомненно указывали на то, что черт едет со свадьбой; в печной трубе завыла ведьма, да еще и девка-холопка полоротая споткнулась о порог. Благочестивая подъячева жена призналась Матрене, что очадела она в грехе – возлезжи на мужа верхом, и, стало быть, лукавый попытается