Избранные сочинения в пяти томах. Том 1. Григорий Канович

но они не помогли.

      – Я позову Иохельсона, – сказал дед.

      – Не надо.

      – Доктор пропишет лекарство, и тебе станет легче.

      – Ты, – бабушка притронулась к рукаву деда, – не к Иохельсону, а на базар сходи.

      – На базар? – вытаращил глаза старик.

      – Купи трех гусей. Только смотри не переплати. А ты, – она прикоснулась высохшими пальцами к моей рубахе, – беги к господину лавочнику и скажи, что перина будет готова в срок.

      – А с кем же ты останешься? – спросил дед.

      – С Богом. У меня к нему есть несколько вопросов. – Бабушка тяжело дышала. Пот струился по ее морщинистому лбу, и мне казалось, что это плачут ее мысли. – Идите! Идите! – гнала она меня и деда. – Не бойтесь, я до вашего прихода не помру.

      Дед сбегал на базар и принес трех жирных гусей, а я передал господину лавочнику добрую весть о перине.

      – Разве это гуси! – проворчала бабушка. – Облапошили дурака. Всю жизнь тебя обманывают.

      Дед слушал и не смел перебивать.

      – Даниил! Садитесь и приступайте!..

      – Ощипывать живых гусей! – ужаснулся дед.

      – Как? – возмутилась бабушка. – Ты не был еще у резника? Что же ты себе думаешь, лентяй ты этакий!

      Дед схватил гусей и помчался к резнику. В дверях он чуть не сбил с ног парикмахера господина Дамского…

      – Приболели в дороге? – пропел господин Дамский.

      – Сквозняком в тюрьме прохватило, – сказала бабушка.

      – Как вас встретил Саул?

      – Прекрасно. Упал на грудь. Просил прощения.

      – Поумнел в тюрьме, – ответил Дамский.

      – И еще просил, чтобы вы про моего внука и его мизинец не забыли.

      – Бабушка! – не вытерпел я.

      – Достань, Даниил, из комода бритву для господина Дамского. Она бреет, как смерть.

      Я открыл комод, достал оттуда подарок американского дядюшки и бережно подал парикмахеру.

      – Поправляйтесь, – сказал Дамский.

      – Приходите на похороны, – сказала бабушка.

      – Да Бог с вами! – пристыдил ее мой будущий учитель.

      – Я хочу, чтоб на моих похоронах собрались самые близкие люди и чтоб кто-нибудь пришел с гусем под мышкой.

      – С гусем под мышкой? – У господина Дамского поползли, как червяки, вверх подкрашенные брови.

      – Пусть гусь скосит глаз в яму и простит меня, злодейку… Приходите!

      Парикмахер поклонился и вышел. Бабушка закрыла глаза, и я подумал, что больше она их никогда не откроет. Я подошел на цыпочках и ущипнул ее.

      – Ты что делаешь, негодник? – напустилась на меня бабушка. – Человек умирает, а он щиплется…

      Скрипнула дверь, и в комнату вошел могильщик с мешком в руке. Из мешка доносилось жалобное мяуканье.

      – Я принес кошку, – сказал одноногий.

      Кошка выскочила из мешка, огляделась и прыгнула на кровать к бабушке.

      Старуха погладила кошку и сказала:

      – Ты обещал отблагодарить меня, черт полосатый?

      Иосиф промолчал.

      – Я как-никак твоя бывшая невеста. Где же ты меня, Иосиф, похоронишь?

      – Да ты