На солнце и в тени. Марк Хелприн

будто я знаю ее всю жизнь.

      – Увлечения случаются все время. Иногда такое происходит и со мной, а мне шестьдесят один.

      – Она актриса.

      – Ну и ну, – сказал Корнелл. – До чего дошло.

      – Она обучалась музыке, и у нее самый красивый голос, какой я когда-либо слышал. Когда она говорит, у меня нет сил сопротивляться. Я пошел в театр, чтобы встретиться с ней перед ужином. Было слишком рано, поэтому я вошел и услышал, как она поет. Корнелл, если бы я был женат, мне пришлось бы бросить жену. Если пойти к ней означало бы, что я умру, я бы пошел.

      – Нельзя судить о женщине по ее пению, Улисс.

      – Можно. По ее пению можно всю ее узнать.

      – Нет. Это не ее песня. Музыка не ее – если не она ее написала. Но даже если она, то песня все равно живет иначе, чем тот, кто ее исполняет. Я знаю, о чем говорю. Я полжизни прожил, прежде чем у нас появилось электричество. А у моих родственников в Южной Каролине до сих пор нет электричества. Когда я был моложе, чем ты сейчас, то все видел при свете, который давал фитиль – фитиль свечи, масляного фонаря или керосиновой лампы. Пламя вьется над фитилем, оно его не касается, не пожирает его. Не сомневаюсь, что ее песня обладает всем тем, о чем ты говоришь. Но ее песня – это не она. Иначе эта песня сожгла бы ее. Пламя никогда не бывает внутри свечи, которая нечто совсем другое. Закулисные Джонни влюбляются в это пламя, но его никогда нельзя потрогать, им никогда нельзя обладать. Оно не длится, и его нельзя любить. Ты просто только что вернулся с войны. Целых четыре года ты жил на острие. Ты по-прежнему живешь во всю мощь и все видишь в героическом свете. Но ты теперь дома. Здесь все по-другому. Здесь это не действует.

      – Тогда направляйте меня, – сказал Гарри. – Я буду слушать. Но никаких гарантий не дам.

      – Это я и пытаюсь делать. Именно так поступил бы и – Мейер.

      – Знаю. Но вы мне не отец. Вы можете просто стоять и смотреть, как я падаю, а поэтому я с большей готовностью приму совет от вас, чем от него.

      Корнелл вздохнул, а затем приступил к делу.

      – Если ты ее заинтересовал, почему бы ей не отменить или не отложить помолвку?

      – Ожидания, семья, безопасность, инерция. Но в основном он удерживает ее, примерно как это делает сутенер. Мне надо его убить.

      – Нельзя убивать того, кого не знаешь.

      – Да что вы?

      – Я имею в виду, ты не знаешь его достаточно, чтобы понять, в самом ли деле он заслуживает смерти. И вообще, если ты его убьешь, то никогда не получишь ее, даже если тебе удастся уйти от ответственности.

      – Откуда вы знаете?

      – Я уже такое видел.

      – Что же мне делать?

      – Завоевать ее. Тебе надо отобрать ее прямо у него на его глазах, не раня ничего, кроме его гордости. Ранишь его иначе – и разрушишь ее любовь к тебе.

      – Как я управлюсь с этим за такое короткое время?

      – Насколько сильно она тебя любит? Она вообще любит тебя?

      – Подозреваю, что она любит меня очень сильно. Надеюсь на это.

      – Но тебе об этом не говорила?

      – Словами – нет.

      – Тогда тебе надо всем рискнуть.

      – До воскресенья?

      – В