Дети разлуки. Васкен Берберян

особенности, которые, наверное, только мать могла заметить: чуть другая гримаса плачущего малыша, лишняя диссонирующая нотка в смехе, более длинный волосок в брови.

      Сероп выпрямился, подошел к столу и открыл ящичек.

      – Что ты делаешь? Малыш обиделся и сейчас заплачет, – упрекнула его жена.

      – Сейчас вернусь, – ответил он, копаясь в алюминиевой банке, где хранились цветные тесемки для сшивания тапочек. Затем он приблизился к детям, держа в руке две катушки. – Красная – для Микаэля, зеленая – для Габриэля, или как там мы их окрестим в конце концов! – радостно произнес он.

      Затем он оторвал по кусочку от каждой катушки, взял ручку одного ребенка и пару раз обвернул тесьму вокруг запястья, затем завязал узелок, наклонился и откусил лишний хвостик. Малыш улыбнулся, явно радуясь новой игре, которую придумал папа.

      – Вот так! – сказал Сероп и сделал то же самое с ручкой второго младенца.

      – По-твоему, это нормально? – Сатен собралась было возражать, но кто-то позвал ее снаружи.

      – Кто там? – спросил Сероп, дав знак жене замолчать.

      – Почтальон.

      Сероп, отодвинув портьеру, выглянул наружу.

      Юноша в форме держал в одной руке коричневую коробку, а другой махнул в знак приветствия.

      – Это вы господин Сероп Газарян?

      – Да, – прохрипел Сероп, у которого перехватило дыхание от удивления.

      – Вам пакет из Америки, господин.

      Сероп взял коробку, но почтальон остановил его:

      – Минутку, господин. Сначала распишитесь.

      – Тогда заходи, а то холодно, – пригласил его Сероп. – Выпей мосхуди, согрейся, – добавил он, наливая в стакан, не дожидаясь ответа.

      – Какие красивые малыши, – сказал почтальон, поднимая стакан в знак тоста.

      Как только он ушел, муж и жена нетерпеливо развернули пакет довольно внушительных размеров. Когда они открыли его, комнату наполнил чудесный аромат, напоминавший смесь ванилина и шоколада. Сероп глянул на улыбающуюся Сатен, которая нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. Тогда он начал вынимать содержимое коробки и складывать все на столе. Сначала появились два элегантных и теплых пальтишка из синей и коричневой шерстяной ткани, потом пара махровых ползунков разного цвета, затем, в тонкой оберточной бумаге, две стопки микроскопического нижнего белья из тончайшего хлопка, на каждого брата. Но это было еще не все, потому что в коробке также лежала шкатулка, обтянутая красным бархатом, с надписью: «Barney’s deluxe chocolates»[12].

      Сероп слегка встряхнул ее, и из глубины шкатулки донесся глухой звук.

      – Ах, какой запах! – прошептала Сатен, завороженно глядя на шкатулку.

      – Подожди, тут еще что-то есть! – воскликнул Сероп, вынимая две банки сгущенного молока и две коробки яичного порошка. Затем он провел рукой по дну коробки, думая, что она уже пуста, но нащупал книгу. – The Daring Young Man on the Flying Trapeze, – прочел он, неправильно произнося слова, – by William

12

Отборные шоколадные конфеты от Барни (англ.).