Дети разлуки. Васкен Берберян

шагах от входной двери колледжа.

* * *

      Колонна остановилась напротив внушительного здания в стиле барокко со строгим белесым фасадом под номером 2596 в Дорсодуро[16]. Под штукатуркой, сильно облупившейся в нижней части фасада, виднелись кирпичи блекло-розового цвета. Выходившие на улицу большие окна украшали мраморные карнизы и кованые фигурные решетки. Четыре колонны поддерживали центральный балкон, под которым на вывеске крупными буквами было написано: «Армянский колледж “Мурат-Рафаэль”». Главные ворота, выкрашенные в черный цвет, были почти всегда закрыты, за исключением особых случаев, и все обычно входили через запасной вход с левой стороны здания.

      – Все здесь? – спросил, вздохнув, отец Кешишьян, проходя вдоль шеренги студентов и внимательно всматриваясь в их лица.

      Он только что закончил считать, когда Дик достал из кармана яблоко и надкусил с таким громким хрустом, что воспитатель мгновенно повернулся в его сторону. Дик буквально окаменел с набитым ртом, спрятав руку с яблоком за спину. На колокольне церкви Кармини пробило пять ударов.

      – Входите, – приказал воспитатель с мрачным лицом.

      Студенты послушались. Молния осветила затянутое черными тучами небо. «Вор» замешкался, осмотрелся и попытался пройти последним. В этот момент Микаэль увидел, как он избавился от яблока, с удивительным проворством выбросив его в канал. Яблоко сначала скрылось под водой, но скоро появилось на поверхности и, подхваченное течением, поплыло, как лодочка, по гладкой поверхности канала, начинавшей рябить от первых крупных капель дождя.

      – Покупаю гостиницу и два дома.

      – Сто пятьдесят плюс… Ты мне должен двести тридцать тысяч долларов.

      В общей гостиной студенты играли в «Монополию». Гостиная располагалась на первом этаже, сразу после холла, и окнами выходила в сад, усаженный розами. В центре зала стоял стол для игры в пинг-понг, а под окнами примостились широкие удобные диваны, хотя и немного потертые. Сбоку от входа стоял книжный шкаф из красного дерева, с полками, набитыми книгами на всех языках: религиозные монографии, учебники по истории, классические романы, томики поэзии, греческие трагедии, философские трактаты, архитектурные и географические журналы. Рядом с книжным шкафом стоял рояль. Микаэль иногда играл на нем, тщательно настроив. Стены украшало множество гравюр, на одних были виды Венеции девятнадцатого века, на других – сюжеты современной армянской истории – «славной армянской истории», как подчеркивали все время монахи.

      – Эй, я тебя видел! – Керопе, тщедушный юноша с щетинистыми волосами, набросился на Дика-вора.

      Отец Кешишьян посмотрел на них поверх своих очков для чтения.

      – Да ты бредишь, приятель! – ответил Дик.

      – Ты лгун, ты украл гостиницу! Да это и Бакунин видел, правда же, ты видел?

      Юноша обратился к Микаэлю таким тоном, будто умолял его сказать правду.

      Дик уставился

16

Один из шести исторических районов Венеции. Расположен между центром города и лагуной.