Ангелочек. Мари-Бернадетт Дюпюи

воскликнула Анжелина. – О, Гильем! Умоляю, возвращайся скорей! Если бы только я могла тебе написать, сообщить, что у тебя родился сын, красивый мальчик!

      Собака, почувствовав беспокойство и печаль Анжелины, покинула свое место около огня и улеглась рядом с молодой женщиной. Присутствие животного придало Анжелине сил.

      – Я теперь не одна! Ты со мной, славная собака, – сказала она. – И ты греешь меня своим теплом. Прошу тебя, побудь со мной!

* * *

      Анжелина была готова. Она тщательно убрала пещеру, в которой ничто не напоминало о ее присутствии. Молодая мать даже закопала плаценту, а сверху положила несколько камней. Поклажу она завернула в покрывало, теперь служившее ей мешком. Исчезновение ослицы было серьезной проблемой.

      «Я должна была приехать в Бьер на Мине, без всех этих вещей, которые рассчитывала спрятать в кустах. Если я приду пешком, это вызовет подозрение…» – думала Анжелина, спускаясь по тропинке.

      Собака, видимо, решившая не разлучаться с ней, шла следом.

      – Мне необходимо придумать какую-нибудь историю, – говорила Анжелина. – Я никогда в жизни не лгала, но это ложь во спасение, как говорит папа.

      Огюстен Лубе тоже прибегал ко лжи, когда этого требовали обстоятельства. Если заказчик, пришедший за обувью, удивлялся высокой цене, сапожник поспешно говорил, что ошибся. Он не становился богаче, но люди ценили такое отношение.

      Двигаясь как можно медленнее, чтобы отсрочить минуту расставания, Анжелина искала решение, которое позволило бы ей оставаться с сыном.

      «А если я принесу малыша домой и скажу папе, что нашла его на обочине дороги… – думала Анжелина со слезами на глазах. – Нет, я не смогу удержаться и обязательно дам ему грудь, а это выдаст меня… Я могу пойти к родителям Гильема и сказать им правду. Они не посмеют отказаться от внука! Я буду умолять их, стоя на коленях, нанять меня в горничные, чтобы я могла видеть сыночка каждый день…»

      Но от этой мысли Анжелину передернуло. Нет, у Лубе есть гордость!

      «Да, у меня нет выбора. Я должна отдать своего малыша женщинам Сютра. Они заслуживают доверия. Мама часто так говорила».

      После вчерашнего дождя выглянуло солнце. Небо очистилось от туч и теперь сияло голубизной. Буки, растущие в долине Ансену, окрасились в золотисто-пурпурные тона. Анжелина, в своей коричневой накидке, с розовыми от холода щеками и темно-золотыми волосами, хорошо вписывалась в эту осеннюю картину. Она, выпрямившись, шла вперед. На ее лице была отчаянная решимость.

      И вдруг, уже почти спустившись с тропинки, Анжелина заметила ослицу, неподвижно стоящую около двух дубов. Бедное животное промокло насквозь, шкура была вся в грязи. Седло, с прикрепленными к нему корзинами, свисало сбоку. По всей видимости, ослица не была ранена.

      – Мина! Как я рада! Готова спорить, что ты обратила волков в бегство. Но, боже мой, в каком ты состоянии!

      Анжелина не знала, что делать: она не могла приехать в Бьер на такой грязной ослице. Тяжело вздохнув, женщина