Сицкари. Гала Артанже

пройти пешком ещё семнадцать километров до заброшенной деревни Рысье, родины бабы Насти и прабабушки Прасковьи. Википедия утверждала, что население деревни сократилось до четырёх человек, но для Марка это было неважно. Рысье было местом, где начиналась ниточка его собственного прошлого.

      Эта поездка – отнюдь не обычное приключение. Она – нечто большее. Ответ на зов, который он сам ещё не мог до конца осознать.

      В тот момент он даже не подозревал, что река Сить и её леса хранят не только историю, но и этнографическую загадку, тайны, которые изменят его жизнь.

      Настройщик Реальностей

      Марк шагал по дороге, давно забывшей шум автомобильных шин. Дождь и время превратили её в тропу, заросшую травой и усыпанную опавшими листьями. Справа и слева от неё простирались бескрайние болотные просторы. Между дремучими лесами и перелесками встречались крохотные, почти исчезнувшие деревни, оцепеневшие в забытье.

      Воздух здесь был особенным, густым, как мёд, с ароматами сырой земли, влажной древесины и полевых цветов. Солнце то появлялось, то пряталось за низкими облаками, и его лучи вырывали из зелёного полумрака удивительные детали: рябь на поверхности болот, яркие головы лесных маков и застывшие капли дождя на ветках.

      Каждое селение встречало Марка молчанием. Избы, покосившиеся и обросшие мхом, наблюдали за путником своими оконными глазницами. Их четырёхскатные крыши напоминали старинные шапки богатырей, а крыльца с деревянными колоннами выглядели так, будто готовы обрушиться в любой момент. Но в каждой избе было что-то величественное, непостижимо вечное.

      Особенно поражали резные наличники. Они были не просто украшением – каждый был маленьким шедевром: цветы, птицы, звёзды и корни деревьев, словно застывшие в танце. Эти узоры явно несли сакральное значение. Даже спустя много десятилетий они сохраняли свежесть линий, как будто резчик вложил в них что-то большее, чем просто мастерство.

      Вдалеке на холме, виднелись руины церкви. Марк осмотрел её. На полуразрушенных стенах сохранились остатки росписи, и, как ни странно, краски всё ещё были яркими. Это была не привычная иконография – вместо ликов святых стены украшали сцены с деревьями, потоками рек и птицами. Каждая линия в этих рисунках казалась частью сложной картины мира.

      Марк не мог избавиться от ощущения, что это место пропитано чем-то древним и необъяснимым. Он попытался представить себе, как здесь жили сицкари, его прабабка Прасковья и баба Настя. Что они чувствовали, когда строили эти избы, что пели, сидя на крылечках, что рассказывали своим детям под свет звёзд?

      Должно быть, эти земли до сих пор хранят их голоса. И если остановиться и прислушаться, возможно, удастся уловить тайну, которая ждёт, чтобы её разгадали.

      Всё-таки дома эти были не просто местами для жизни, они – хранители истории. Дома стояли как напоминание о народе, который умел видеть мир иначе, чем все остальные. Их архитектура, с одной стороны, была практичной, а с другой – одухотворённой. Каждый дом