Сказания о недосказанном. Том III. Николай Иванович Голобоков

огромными соснами, зарослями, ну тайга забайкальская, точно такую, я там видел, но, солнышко ушло, что – бы через пару часов появиться снова. Всё – таки сказочные белые ночи.

      Когда опустел двор, остались за столом только двое – один тот, который играл на гармошке, и должен был через пару дней, нехотя уехать домой, в Россию, и хозяин.

      Простой вопрос задал хозяину.

      – По какому поводу было такое торжество, и такие гости?

      – А, это, Николаша, день кончины нашего зятя. Да. Так. По нашему, правильно. Вон той дочери, Яна, она тоже была с нами, уехала уже к себе, ты её знаешь. Уже три года, как его нет. Мы праздновали этот день.

      Гармонист сказал, что это не праздник, а поминки. Но хозяин резко оборвал его толкование, извращённое, коммунистами.

      – Вы теперь испорченные. Всё они вам забраковали, испортили. Коммунисты.

      Грусть. Тоска. Хотя бы сожаления – не было. Только веселье. Да мало ли? У нас тоже такое, ну не совсем, но бывает, было… Может он, зять плохой был.

      ???

      Ох, и бывает…

      И на А – бывает и на Б – бывает.

      Вот оно, и на ой, случилось.

      *

      Утонул мужик в Орлике, приток Оки. Тогда жил он там, этот керамист, в самом городе Орле. Где было тонуть? Мелко и люди кругом. Центр областного города.

      Но умудрился…

      На берегу стоит милиционер и женщина, тихо – мирно ведут душещипательную беседу…

      – А хрен его знает, мой это или чужой. Дай, я палкой переверну его. Лысина вроде его, а одежда, одёжка, тоже вроде его. Дай палку, поверну морду кверху…

      – Неет, нельзя, сфотографируем, потом… ответил милиционер.

      – Ну и пошли вы, вместе с ним. Я пошла, мне некогда.

      Ушли они домой вместе с подругой, рванули в сторону пивной, по проулку. Подруга сначала пыталась её настроить на дружелюбный лад.

      – Ты бы хоть слезу для народу пустила…

      – Да я и не знаю, рыдать мне или радоваться. Пил. Бил. Не работал. Детей домой не пускал.

      И, тихонько пошли мимо пивной в сторону ветхих домиков.

      Но это было давно и в России. А тут благополучная страна, приличная, очень приличная семья.

      И.

      И. Такое…

      Я стал потихоньку, ненавязчиво говорить, что у нас не так, у нас какой бы он не был всё равно как – то не до веселья, и вообще, говорят, отметили, а не отпраздновали.

      В писании сказано, нет, это скорее в народе говорят, о покойниках не толкуют, плохо, или просто ничего, не хвалят и не ругают, если он, ушедший, был с большими явными грехами…

      – Э, э, Николаша. Вы не так живёте как нужно. Вам коммунисты всё перепортили, всё извратили и потому вы так плохо живёте. Они виноваты. Вот ты и меня хочешь испортить. Твоей идеологией. Поминки, поминки…

      … Всякое было. Много видел. Отыграл на свадьбах от Тобольска до Кавказа, с танцами и гармошкой.

      Сороковины были. Поминки тоже.

      Но тризна без людей, родственников соседей…

      Нет. Такого не было.

      Да и такое, как сегодня. Не припомню…

      А бывает…