Сказания о недосказанном. Том III. Николай Иванович Голобоков

я учуял какой – то смердящий запах, это скорее не было похоже на медвежью болезнь, не тот букет.

      … Дмитрий тоже не шевелился, а запах скорее шёл с подветренной стороны и не похож на специфически нежный, симпатяги Скунса… Что? Прилетел его дух и материализовался? Он ведь живёт, поживает и живот набивает, таам, где-то на той стороне Земного нашего шарика. А может наши Ангелы-Хранители устроили такое чудесное спасение?! Скунсово воплощение???

      Наконец…

      Наконец, он стал на все четыре свои лапы, мотнул головой, чихнул, видимо на нас, со своей высокой колокольни, как мужик после принятия порции перцовки без закуски, и, и, поплёлся дальше, по прямой, почти по Питерской…– Лесной. По своим медвежьим делам, а может и к той матери, к которой я его страхом своим и мысленно, своею, силой мысли, отправил, туды его в качель, куды и царь пешком ходит…

      Всё-таки, подумали, медведь вёл себя как бы, по всем признакам от скунсовой атаки и глаза щипало и нос сдюрдился, много того о чём и говорить тошно. Спасибо скунс. А то даже от медвежьей болезни коробит, когда в речке вымываешь плоды этой, встречи и таакой хвори. Видимо его наградили этой защитой, перепутали пузырьки с раствором, нужно было сотворить ему, как зайчику или козочке. Такие орешки, как фундучки лесные.

      У них, зверюшек из под хвоста, где выхлопная трубочка, как у «Запорожца», тоже – смердючая, там бы орешки сыпались-чисто и красиво. Красота. А после дождичка в четверг… ещё и удобрение, цветочкам-василёчкам…

      Не судите строго, за такие предложения, пожелания.

      После такого, и не такое в голову влезет. Пережить такое.

      ………….. Кто, кого, и чем, кем и зачем, и будет ли закусывать?!

      Мы ещё потом долго, в позе засыпающего быка, после поцелуя варана, как в Африке, валялись, в своей боевой позиции, меняя позу с бока на бок, отлёживались, молча, не проронив ни слова. Точно. Признаки, скорее диагноз – отравление паралитическим газом, нашего спасителя, скунса. Бык после такого поцелуя превращался в диетическое блюдо варана, но мы выжили. И, и радовались тихо, молча, про себя и, в себе – внутренней сердешной улыбке.

      Тихо.

      Тихо, мирно,

      Сам с собою,

      Я веду беседу.

      Пел и радовался.

      ***

      Домой шли, как с большого бодуна.

      В лагере уже горел костёр.

      Нас ждали.

      Надеялись.

      А шашлык, не состоявшийся, бродил себе по горам-долам и радовался такому красивому душистому вечеру.

      Дмитрий отрубил.

      – Поздно шёл.

      – Уже не видно было мушку и его белый галстук.

      … Его Ахиллесовой пятки…

      А.

      И.

      Не жаль.

      Барсуки

      У барсуков, все знают, нет ни авосек, ни мешочков и, конечно же, носилок. Нет. А зима – подбируха, спросит, где лето было. Зерно заготавливать на зиму надо. Хорошо медведю. Он спит. Лапу посасывает. И ничего. Не нужны ему запасы.

      Вот и ходят барсуки на промысел. Трое. Так сподручней и веселее.