Гимназисты. Истории о мальчиках XIX века. Аркадий Аверченко

что? – обрадовалась Зина.

      – Ну да, если б я все так учил, как ты, – проговорил самодовольно Тёма, помолчав, – я бы давно уж дураком был.

      – Мама, слышишь, что он говорит?

      – Это почему? – спросила мать.

      – Это папа говорил.

      – Кому говорил?

      – Дяде Ване. Если б я, говорит, все учил, что надо, – я бы и вышел таким дураком, как ты.

      – А дядя Ваня что ж сказал?

      – А дядя Ваня рассмеялся и говорит: ты умный, оттого ты и генерал, а я не генерал и глупый… Нет, не так: ты генерал потому, что умный… Нет, не так…

      – То-то – не так. Слушаешь, не понимаешь и выдёргиваешь, что тебе нравится. И выйдешь недоучкой.

      Опять водворилось молчание.

      – Зато я играю лучше тебя, – проговорила Зина.

      – Это бабья наука, – ответил пренебрежительно Тёма.

      Зина озадаченно промолчала и принялась опять писать.

      – А как же Кравченко? – вдруг спросила она, вспомнив своего учителя музыки. – Он, значит, баба?

      – Баба, – ответил уверенно Тёма, – оттого у него и борода не растёт.

      – Мама, это правда? – спросила Зина.

      – Глупости, – ответила мать. – Не видишь разве, что он смеётся над тобою?

      – У него и хвостик есть, вот такой маленький, – проговорил Тёма, показывая рукой размер хвоста.

      – Мама?!

      – Тёма, перестань глупости говорить.

      Тёма смолк, но продолжал показывать руками размеры хвоста.

      – Мама?!

      – Тёма, что я сказала?

      – Я ничего не говорю.

      – Он показывает руками – какой хвостик.

      – Ещё одно слово – и я вас обоих в угол поставлю, – не глядя на Тёму, ответила мать.

      Он безбоязненно опять показал Зине размеры хвоста. Зина мгновение подумала и в отместку высунула язык. Тёма в долгу не остался и начал делать ей гримасы. Зина отвечала тем же, и некоторое время они усердно старались перещеголять друг друга в этом искусстве. Тёма окончательно взял верх, скорчив такое лицо, что Зина не выдержала и фыркнула.

      – Тёма, садись за маленький столик спиною к Зине и не смей вставать и поворачиваться, пока не кончишь уроков. Стыдись! Ленивый мальчик.

      Водворилась тишина, и Тёма наконец благополучно кончил свои занятия. Последнюю латинскую фразу ему лень было учить, и он, отвечая матери и указывая, до каких пор ему было задано, показал пальцем до выпущенных им предлогов. Вообще проверка по латинскому языку была слаба; мать в нём знала меньше Тёмы и познакомилась с языком при помощи самого же Тёмы, с целью хоть как-нибудь проверять занятия своего ленивого сына. Но это приносило скорее вред, чем пользу, и Тёма, ради одного школьничества, часто морочил мать, смотря на неё как на подготовительную для себя школу по части надувания более опытных своих учителей.