Долгая дорога в дюнах. Олег Руднев

версия как раз и строится на мотивах мести, ревности… Фактов-то у них нет. Свидетели – липа! Врут вразнобой. И вот вы собственной рукой подсовываете им один-единственный, но вполне веский аргумент. Как мне вас защищать? Из чего прикажете кроить алиби? – Он поднялся, прошелся по тесной каморке, пробормотал сердито: – Черт вас за язык тянул! Могли бы вообще сказать, что спали у себя дома.

      – А что бы это изменило? – пожал плечами Артур.

      – Тогда выкладывайте начистоту. Есть кто-нибудь, кто может подтвердить, что вас в это время действительно не было в поселке?

      Артур не ответил.

      – Куда вы так поздно уходили из дому? Где были почти до утра? Почему явились в артель перед самым выходом в море?

      Артур молчал. Может быть, даже не слышал. Он снова был там, на старой мельнице, в мягкой копне пахучего сена.

      – …Молчи, молчи… – тревожно и радостно шептала, прижимаясь к нему Марта. – О чем мне жалеть? Я – твоя жена… Твоя… На всю жизнь.

      – Марта, любимая… – Он бережно касался губами ее широко распахнутых глаз.

      Летели над ними рваные облака, трепетным призраком, обманчивым маяком их недолгого счастья мелькала в просветах луна…

      – Благородство проявляете? – услышал он откуда-то издалека голос адвоката. – Какую-нибудь девчонку выгораживаете? Смотрите – дорого оно вам обойдется. – Крейзис пронзительным взглядом впился в лицо подследственного.

      – Что вы меня пугаете? – угрюмо огрызнулся Артур. – Должны же, в самом деле, разобраться? Если человек не виноват…

      – Разберутся! – усмехнулся Крейзис. – Упекут за милую душу годков на десять. А то и на двенадцать. Судебная машина, молодой человек, штука громоздкая – ее запустить легко, а остановить – не подступишься. Сомнет кого хочешь! Пока я могу помочь – торопитесь, цепляйтесь… Потом сам президент вас не вызволит.

      Артур невольно поежился. Может быть, и в самом деле до его сознания впервые дошла вся безнадежность положения. Несколько секунд сидел он молча, добела сцепив пальцы, потом проговорил хрипло и категорично:

      – Я не могу… отвечать…

      Крейзис как-то странно посмотрел на своего подзащитного, закрыл папку, поднялся из-за стола.

      На улице, неподалеку от входа, его поджидал Рихард. Заметив Крейзиса, нетерпеливо бросился навстречу, без всяких предисловий спросил:

      – Ну как?

      – Можешь не беспокоиться, ничего лишнего. Во всяком случае, ничего из того, чего ты боишься, он не сболтнет.

      – Откуда ты взял, будто я чего-то боюсь? – покраснел Лосберг.

      – Брось, Рихард. Я же не только твой приятель, но еще немного и психолог. В подробности не лезу, но суть схватываю намертво. Так вот, запомни – этот… Не то что на каторгу – на костер пойдет. Молча. Так что – спи спокойно.

      Рихард судорожно сглотнул слюну, отвернулся:

      – Что же все-таки можно сделать? – глухо спросил он.

      – Во всяком случае, до суда доводить нельзя – обратного хода не будет. Попробуем подключить Рудольфа. Не волнуйся, сделаю все,