Долгая дорога в дюнах. Олег Руднев

распахнула дверцу, выскочила из машины. Лосберг бросился следом. Но пока обегал автомобиль, споткнулся, упал, потерял ее из виду.

      – Марта! – кричал он в отчаянии, шлепая по грязи и лужам. – Ма-арта! Остановитесь!

      Она стояла, прижавшись к дереву, затравленно дрожа. И когда он, крича и размахивая руками, тяжело протопал мимо, рванулась с места и изо всех сил бросилась бежать в противоположную сторону. Сквозь лес, сквозь ливень, сквозь тьму…

      Озолс спозаранку хозяйничал на своем подворье! Ночной дождь наполнил воздух сочной влагой и терпким запахом разнотравья! Блестели в лучах раннего солнца лужи. Мимо прошло стадо, подгоняемое пастухом. В ожидании плотников Якоб тесал топором бревнышко. Дом потихоньку отстраивался – плотники собрали сруб, над стенами уже поднялись свежетесаные стропила.

      Эрна молча поставила на верстак перед хозяином кружку с молоком, положила рядом кусок хлеба с жареным салом. Отложив топор, хозяин принялся за еду. Спросил как бы между прочим:

      – На сеновале ночуешь? Не холодно одной?

      – Тебе-то что? – нервно встрепенулась она. – Петериса нарочно в город услал?

      Озолс неловко усмехнулся:

      – Почему нарочно? Гвоздей же нет. А без гвоздя – какая работа?

      Эрна забрала пустую кружку:

      – Хватит, Якоб. Побаловались, и довольно! Как бы беды не накликать. Коту забава – мышам слезы.

      Она пошла. Озолс озадаченно посмотрел ей вслед, снова принялся было тесать бревно, но в это время за его спиной хлопнула калитка. Он обернулся да так и замер с топором в руках. Перед ним стояла Марта. Насквозь промокшая, в изодранном, заляпанном грязью платье, изнемогающая от усталости.

      – Ты? – изумленно пробормотал отец. – Где ты была?

      – Потом, папа. Я очень устала.

      Он заметил пиджак Лосберга, и страшная догадка промелькнула в его глазах.

      – Ты была с Рихардом?

      Девушка только сейчас вспомнила об этом проклятом пиджаке. Брезгливо оглядела себя и крикнула, выплескивая накопившуюся ярость и отчаяние:

      – Да! С Рихардом! Всю ночь!.. Теперь доволен? Ты же мечтал об этом. Не так ли?

      И вдруг замолчала на полуслове, испуганно отшатнулась – в трех шагах от нее стоял Артур. Почерневший, измученный ожиданием, снедаемый ревностью, он стоял посреди двора, ошеломленный ее растерзанным видом, ее чудовищным признанием. Сплетни, подозрения, догадки – все это вдруг приобрело реальные очертания, дохнуло на него зловещим смыслом. Он медленно повернулся и, тяжело ступая в своих рыбацких сапожищах, пошел обратно к калитке.

      – Артур! – Марта бросилась к нему наперерез, загородив дорогу. Сказала неожиданно тихо: – Я тебе все объясню.

      Только мгновение он смотрел в ее полные отчаяния и мольбы глаза. Кровь прихлынула к голове, и он не сдержался – ударил ее по щеке. Ударил хлестко, наотмашь, вложив в эту пощечину всю свою боль и презрение.

      – Ты что делаешь, сволочь? – подскочил к нему Озолс. – На кого руку поднял, бандит? – И в бешенстве замахнулся топором.

      Артур успел перехватить руку, вырвал топор