Приболотье. Владимир Лапушинский

спиной, и я вздрогнул. Повернувшись, я увидел её, стоящую в дверях хижины, словно она знала, что мне не удастся найти покоя этой ночью.

      – Был странный сон, – признался я, не в силах удержать нарастающее беспокойство. – Лес… он будто бы говорил со мной. Но это было не похоже на то, что я чувствовал раньше. Что-то в нём изменилось, что-то… жуткое.

      Ульфия подошла ко мне, её взгляд был серьёзным, но в нём светилось понимание. Она уже знала, что я хочу сказать, ещё до того, как я произнёс это вслух.

      – Лес начинает открываться тебе, – сказала она. – Он показывает, что за этой тишиной и красотой скрывается боль. Но это лишь начало. Сны – это только отражение того, что ты ещё не осознаёшь наяву. И если ты готов, то сможешь узнать правду.

      Её слова ударили меня, словно что-то щёлкнуло в сознании. Я вспомнил образы из сна: люди, древние ритуалы, жертвоприношения у корней огромного дуба. Всё это казалось далеким и в то же время пугающе близким. Я никогда не думал, что лес может помнить что-то настолько древнее, что оно способно проявляться в моих снах.

      – Этот дуб… – начал я, чувствуя, как образ дерева всё ещё стоит перед моими глазами, – он был огромным. Я чувствовал его силу, но эта сила… она была странной. Словно что-то сломалось в нём.

      – Это не просто дуб, – мягко перебила Ульфия, её глаза блестели в утреннем свете. – Это символ. Символ тех, кто когда-то правил этими землями. Древние ритуалы, которые они проводили, связывали их с лесом и его силами. Но однажды что-то пошло не так. Лес отвернулся от них, и его боль стала проявляться через деревья, через корни… и через сны тех, кто чувствует эту связь.

      Я молчал, переваривая её слова. Внутри меня всё ещё было множество вопросов, но один из них не давал покоя.

      – Почему лес показывает это мне? – спросил я. – Я всего лишь смотритель. Я не связан с этими ритуалами, я не знаю этих древних сил.

      Ульфия чуть усмехнулась, но в её улыбке не было веселья.

      – Ты связан с лесом куда глубже, чем думаешь, Фабиан. Твои предки были частью этой истории, даже если ты этого не знаешь. Лес помнит всех, кто был с ним, и он выбрал тебя, потому что ты один из немногих, кто может его услышать.

      Её слова были ошеломляющими, и я ощутил, как земля будто уходит из-под ног. Моя семья, мои предки… Что они скрывали от меня? Почему я никогда не слышал о таком? Я чувствовал, как во мне поднимается странная смесь гнева и любопытства.

      – Так что же теперь? – спросил я, сжав кулаки. – Что я должен сделать?

      Ульфия подошла ближе, её глаза впились в мои, и её голос стал почти шёпотом, как будто она делилась со мной самой важной тайной.

      – Сегодня мы пойдём к Змеевке. (Я вздрогнул об упоминании этой деревни.) Там, у древних камней, ты найдёшь ответы на свои вопросы. Но помни: когда лес открывает свои тайны, он всегда требует что-то взамен.

      Я посмотрел на неё, пытаясь понять, что именно она имела в виду. Лес действительно ждал меня, но в этом