Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2. Григорий Кружков

вопрос:

      Где тот нездешний сон?

      Куда сокрылся он?

      Какой отсюда вихрь его унес?

V

      Рожденье наше – только лишь забвенье;

      Душа, что нам дана на срок земной,

      До своего на свете пробужденья

      Живет в обители иной;

      Но не в кромешной темноте,

      Не в первозданной наготе,

      А в ореоле славы мы идем

      Из мест святых, где был наш дом!

      Дитя озарено сияньем Божьим;

      На мальчике растущем тень тюрьмы

      Сгущается с теченьем лет,

      Но он умеет видеть среди тьмы

      Свет радости, небесный свет;

      Для юноши лишь отблеск остается –

      Как путеводный луч

      Среди закатных туч

      Или как свет звезды со дна колодца;

      Для взрослого уже погас и он –

      И мир в потёмки будней погружен.

VI

      Земля несет охапками дары

      Приемному сыночку своему

      (И пленнику), чтобы его развлечь,

      Чтобы он радовался и резвился –

      И позабыл в пылу игры

      Ту, ангельскую, речь,

      Свет, что сиял ему,

      И дивный край, откуда он явился.

VII

      Взгляните на счастливое дитя,

      На шестилетнего султана –

      Как подданными правит он шутя –

      Под ласками восторженной мамаши,

      Перед глазами гордого отца!

      У ног его листок, подобье плана

      Судьбы, что сам он начертал,

      Вернее, намечтал

      В своем уме: победы, кубки, чаши;

      Из боя – под венец, из-под венца –

      На бал, и где-то там маячит

      Какой-то поп, какой-то гроб,

      Но это ничего не значит;

      Он это все отбрасывает, чтоб

      Начать сначала; маленький актер,

      Он заново выучивает роли,

      И всякий фарс, и всякий вздор

      Играет словно поневоле –

      Как будто с неких пор

      Всему на свете он постигнул цену

      И изучил «комическую сцену»,

      Как будто жизнь сегодня, и вчера,

      И завтра – бесконечная игра.

VIII

      О ты, чей вид обманывает взор,

      Тая души простор;

      О зрящее среди незрячих око,

      Мудрец, что свыше тайной награжден

      Бессмертия, – читающий глубоко

      В сердцах людей, в дали времен:

      Пророк благословенный!

      Могучий ясновидец вдохновенный,

      Познавший всё, что так стремимся мы

      Познать, напрасно напрягая силы,

      В потёмках жизни и во тьме могилы, –

      Но для тебя ни тайны нет, ни тьмы!

      Тебя Бессмертье осеняет,

      И Правда над тобой сияет,

      Как ясный день; могила для тебя –

      Лишь одинокая постель, где, лёжа

      Во мгле, бессонницею мысли множа,

      Мы ждем, когда рассвет блеснет, слепя;

      О ты, дитя по сущности природной,

      Но духом всемогущий и свободный,

      Зачем так жаждешь ты

      Стать взрослым и расстаться безвозвратно

      С тем, что в тебе