Птица и череп. Светлана Соллей

смутными, спутанными и странными, Шин чувствовал себя то парусом, не снятым в шторм, то контейнером, в который залили пару литров жидкого азота, отчего все его внутренности стремительно замораживались.

      И дорога до дома представлялась такой невозможно длинной.

      Постепенно начинала кружиться голова, в ушах поднимался противный писк, тошнота вернулась с новой силой. Люди на улице из четких форм превращались в размытые сверкающие пятна. Что-то творилось со зрением, что-то непонятное и необъяснимое, чего точно быть не должно. Шину было холодно, но в то же время он ощущал жар, а мышцы снова превращались в неспособную к передвижению кашу, отчего он пошатнулся, завалился на бок, но кирпичная стена поймала его. Она была такой холодной, что Шин вздрогнул, но ничего не мог с собой поделать, прижался к ней спиной и постепенно начал сползать вниз. Земля тоже казалась холодной. Пятна-люди сновали туда-сюда, совершенно не обращая внимания на сидящего на земле человека – как и везде, им было плевать, Шин ждал подобного, но не хотел чувствовать себя частью этого акта безразличия.

      Становилось холоднее. Холод пробирался дальше и дальше, глубже и глубже, у Шина стучали зубы, но теперь это была другая дрожь, словно бы он замерзал изнутри, словно тот песок в его крови оказался льдом. Ощущение безысходности поглотило его целиком, он думал: может, они были правы; может, не стоило ничего делать, не стоило надеяться; может, не стоило вообще покидать дом; может, это он один был неправ и ничего не понимал, когда все другие понимали всё прекрасно.

      Может быть, если бы он быть чуточку лучше, то вышло бы иначе.

      Может быть.

      Внезапно светлое пятно загородило половину и без того никакущего обзора. Кто-то подошел ближе, решил Шин. Он не мог знать, кто – он не видел. Всего лишь более сожалеющее пятно, чем остальные пятна. Хоть он и не знал, кто появился или что появилось перед ним, ему на секунду показалось, будто пятно его понимает, хотя ничего не происходило. Он просто подумал, что пятно пришло именно к нему.

      Затем что-то подняло Шина в воздух, потянув за руку, совсем рядом раздалось тихое потрескивание, затем что-то вспыхнуло более ярко в сравнении с пятнами-людьми. Шин попытался удержаться на ногах, но выходило очень плохо, они слишком сильно тряслись, словно он вышел в зимнюю стужу в легкой летней одежде и находился на улице все это время. Пятно-человек не стало пытаться заставлять его идти. Рука Шина оказалась на плечах пятна, стало почему-то немного теплее, всего на какой-то незначительный градус, а затем картинка размытой улицы превратилась в размытое белое помещение, а потрескивание исчезло, сопровождаясь немного неприятным, но знакомым ощущением прохода через портал.

      – Делаю это в последний раз, – пожаловалось пятно знакомым мужским голосом, но в голове было так пусто и всё заполнялось ватой, что Шин просто не мог вспомнить, где слышал этот голос. Возможно, где-нибудь в толпе?

      Его осторожно опустили на что-то мягкое. Наверное, кровать или кушетку. Шин сполз вниз, но не превратился