Птица и череп. Светлана Соллей

встретилась им сама собой. Фима моментально замолчала, осторожно поглядывая сначала на неё, затем на Шина, и чего-то ждала. Первой мыслью, пришедшей в голову Шина просто от того, как вновь беспечно Лана выглядела, было: “да, может быть, она могла бы быть избранной”. Вторая мысль заглушила первую: “а это имеет такое большое значение?”

      – С тобой все хорошо? – спросил Шин сразу же без приветствия, отбросив ненужные мысли.

      – А что должно быть со мной? – недоуменно спросила Лана.

      На деле, она даже не выглядела как-то иначе, может, чуть менее воодушевленной, чем обычно. Но совершенно не казалась потерянной, какой выглядела вчера, словно вчерашнее было лишь воображаемым событием.

      Лана не изменилась. Шин хотел знать только одну вещь:

      – Ты вчера убежала так неожиданно, я подумал, может, случилось что-то серьезное? Что ты увидела такого?

      – М-м, – задумалась Лана, прикладывая руку к подбородку, будто бы это помогало ей думать, – я не помню. Но вряд ли что-то важное. Важное я бы не забыла.

      Шин честно оторопел. Не могла же она просто взять и забыть? Или ничего и правда не случилось такого, чтобы помнить? Как… сон? Смешивая эту мысль с той, в которой Духи знали о ней что-то, Шин подумал, что, быть может, они как-то замешаны в её потере памяти после вчерашнего, и том, что он так и не смог Лану найти, она словно сквозь землю провалилась. Это показалось ему взаимосвязанным настолько, что он ощутил прилив липкого страха за их жизни. Что, если происходящее не настолько просто и прозрачно, как казалось первое время?

      Размышляя об этом в панике, Шин судорожно огляделся по сторонам, рассматривая толпу вокруг них, словно бы пытался увидеть кого-то конкретного, кто ответит на вопросы, но в то же время просто скользил взглядом между цветами, формами и размерами.

      Кто-то смотрел на него. Пристально, не отрываясь. С презрением во взгляде.

      Шин замер, всматриваясь в ответ. Его теория в голове обрастала новыми идеями и картинками. У девушки, смотревшей так внимательно, дернулись на голове кончики больших, чуть меньше её собственной головы, песочного цвета пушистых ушей, но взгляда она не отвела. Пристальное внимание, помешанное с пренебрежением, постепенно переводило эмоции Шина из тревоги в раздражение, но в то же время оно прибавлялось к его теории заговора или чего бы то ни было, и к недовольству возвращался, смешиваясь, легкий страх. Шин думал: “Да кто она такая? Она следит специально? Что я уже успел ей сделать за несколько дней? Мы виделись?” – вопросы сумбурно протекали в голове и смешивались друг с другом. Но, он думал, что запомнил бы её, так что вряд ли они виделись ранее. Откуда-то у этой незнакомки были причины смотреть так на окружающих. Тем более, что смотрела она только в сторону Шина, и ему становилось не по себе от подобной ситуации.

      – Мне кажется или она пытается убить меня взглядом? – спросил Шин с сомнением у стоящих неподалеку девушек. Очередь ни у кого из них даже не подходила, так что пока они стояли единой