Усадьба. Михаил Борисович Егин

обнаружив его отсутствие. Видимо, когда он, извиваясь, выбирался из водной ловушки, нож выскользнул из ножен и последовал за рюкзаком.

      Остальное было на месте: предназначенное для отнимания местным населением в случае возникновения конфликтной ситуации потёртое кожаное портмоне с находившейся внутри не стоящей сожаления суммой, фотик, флакончик йода, фонарь. Последний должен был лежать где‑то на неведомой глубине вместе с рюкзаком, однако утром, несмотря на все старания хозяина, внутрь залезать не пожелал, отправившись в карман куртки. Его место в рюкзаке заняли старые джинсы. Их‑то сейчас Артёму и недоставало больше всего. Мокрая одежда неприятно обхватывала ноги, мошонка в трусах уменьшилась до размера грецкого ореха. В ботинках чавкала вода. Сняв их, Артём вылил воду и тщательно отжал носки. Потом, ёжась на апрельском ветру, то же самое проделал с поочерёдно снятыми и надетыми джинсами, трусами, майкой и свитером. Ухмыльнувшись, подумал, что военкомат, знакомства с сотрудниками которого он всеми силами избегал, был бы рад такому шустрому бойцу. Если время переодевания и превышало пресловутое «пока горит спичка», то ненадолго.

      Поезд обратно будет только поздно вечером. Одежда постепенно высохнет прямо на теле. С обувью и носками хуже, но придётся потерпеть. Часы на левой руке показывали полдень. Тщательно завязав шнурки, он осмотрелся, не вывалилось ли что‑нибудь из кармана, и, осторожно перешагивая через стволы деревьев, направился к ручью. Не доходя до него, пошёл параллельным курсом между тёмных стволов деревьев, которым вот‑вот предстояло очнуться от зимней спячки и начать выбрасывать почки. Идти приходилось медленно, и Артём прикинул, что если усадьба отстояла от деревни вёрст на пять, что в переводе на нынешние меры составляет шесть километров, то через часа полтора–два он будет на месте.

      Ручеёк тёк, прихотливо изгибаясь, при этом практически по одной линии строго на север, как будто держался стрелки невидимого гигантского компаса и собирался таким образом добежать до самого Северного Ледовитого океана. Идти без рюкзака казалось очень легко. По крайней мере, без него точно легче было продираться через редкий кустарник, выросший между деревьями. Под ногами чувствовалась твёрдая почва. Трусы и джинсы, впитывая тепло тела изнутри, постепенно подсыхали на ветерке и снаружи. Неприятно было ступням – влага сделала носки жёсткими.

      – Все ноги будут в мозолях, – пожаловался Артём сам себе.

      Примерно через полчаса, продвигаясь параллельно текущей воде, он постепенно начал отмечать понижение уровня почвы. В одном месте лес подходил к самому ручью. Сквозь стволы деревьев впереди что‑то темнело.

      Продравшись сквозь кусты и выйдя на открытое пространство, Артём с удовольствием громко выдохнул: перед ним высилась громада огромного камня, обтёсанного в виде креста. Двести лет назад, проходя по дороге, соединявшей усадьбу с окрестными деревнями, шедшие останавливались и истово