В объятиях огня. Николай Никишин

руки, жадно хватая воздух. Его грудь тяжело вздымалась, дыхание было хриплым.

      – Ну как вам, господин граф? Понравилось? – донёсся до него низкий, неприятный голос. – Судя по всему, понравилось!

      Через мутную пелену перед глазами Константин увидел, как к нему приближается низкая худая фигура. Лицо её было уродливо: огромная бородавка на носу была столь заметной, что её, казалось, мог бы разглядеть даже слепой.

      – Подавись своими потрохами, – выдавил он сквозь зубы.

      – Как невежливо, господин граф, – усмехнулся старик и грубо наступил чёрным кожаным сапогом чародею на живот, усилив давление. – Вы ведь представитель высшего общества, а манер у вас – ноль.

      – Ты пожалеешь… – Константин от боли вцепился ногтями в землю.

      – Я? – старик не верил ни единому слову чародея. – Не думаю. Антонин предупреждал о вашей силе, но, видит Стрибог, вы жалкое ничтожество. Мне не составило большого труда перехватить ваше перемещение. Интересно, откуда и куда вы направлялись…

      Константин попытался приподнять правую руку, под ладонью которой начал тлеть маленький огонёк. Пока этот старик уверен в своей неминуемой победе, у чародея есть все возможности с ним разделаться.

      – Позволите, господин граф, я расскажу вам одну историю? – старик только спросил, как тут же приступил к рассказу. – Понимаете, я вырос в очень набожной семье. Мои родители свято верили и поклонялись богам. Они каждый день молились и старались как можно чаще давать подношения. – Он вновь надавил чародею ногой на живот. Чародей взвыл. – С тех пор божков я недолюбливаю, уважаю Стрибога, а к остальным испытываю разве что полное безразличие.

      – Как тебя хоть зовут? – Константин мучился от боли.

      – Ануфриев меня кличут, – старик убрал ногу, перестав надавливать на живот чародея. – Так я к чему начал. Я рос достаточно болезненным ребёнком, да и батюшка меня частенько поколачивал. Считал, что я их кара от божков, наверное, только их мифическая боязнь навлечь на себя гнев позволила не оказаться утопленным своей роднёй в колодце. Ох, и намучились они со мной… когда я ощутил свои способности.

      Старик поднял руки, упавшая листва закружилась вокруг него. Он – чародей ветра.

      – Значит, ты чародей… – Константин презрительно посмотрел на него. – Такой же, как и я…

      – О, не совсем, – Ануфрию совсем не льстило такое сравнение. Напротив, ему стало мерзко от услышанных слов. – Я не обучался в академии. Когда мои способности стали трудно не замечать, моя родня пыталась их всячески скрывать. Ничего не получилось. Тогда они приняли лёгкое решение и отвезли меня в глухой лес. Мне от роду только девять стукнуло, сопротивляться я не мог. Привязали меня к дереву, надеясь, что меня сожрут волки.

      – Какая «замечательная» история, – саркастично подметил Константин, попытавшись приподняться. – Мне кажется, от тебя отказались родители не из-за твоих способностей, а из-за этой твоей мерзкой бородавки на носу. – Он рассмеялся. – Нет, правда, ты не пытался