Растерянный. Записки. Письма. Повесть. Владимир Владыкин

он тебя любил? Но такое отношение к мужу любому не понравиться…

      – Да какая там любовь, Гриша, одна ненависть у него и у меня! – резко бросила она.

      – Вот-вот! При таких отношениях, кроме ненависти, ничего не получится. А ты свари борщ, картошку приготовь, даже яичницу и он будет тебе благодарен. И тогда чувства появятся у него. Он поймёт, что ты для него стараешься. Ты тогда будешь защищена от его упрёков заботой о нём. И также поступай в других ситуациях. Надо делать так, чтобы он чувствовал, что ты делаешь это ради ваших добрых отношений. И тогда вместо тёплых чувств у вас пробудится обоюдная любовь. Он станет стараться сделать что-то полезное для семьи. Совесть вместо эгоизма включится. Я со своей Викой так и строю отношения. Поверь, если установятся такие отношения, и он тоже будет о тебе заботиться. А что тогда о любви говорить? С ней, любовью, надо бережно обращаться, как с ведром воды, боясь её расплескать на жизненных ухабах. Любовь – это понятие святое! Его нельзя произносить, разбрасываться. Ты вот у моей жены спроси, сказал ли я это слово «люблю» просто так, ради красного словца? Нет, потому что знаю, его нельзя произносить без чувства.

      Григория я хорошо знаю, говорил горячечно, эмоционально и его тёмные глаза быстро бегали, когда он подыскивал нужное слово.

      – Ты вот хочешь, чтобы он тебя понимал, – продолжал мой друг также приподнято, – во всём тебя слушался. А ты бы только повелевала, а внимал каждому твоему слову?

      – Нет, он мне говорил о равноправии, и не хотел, чтобы я ему диктовала свою линию поведения.

      – Но тебе бы очень хотелось так поступать, а сама не прислушивалась к нему, не знала его желаний, о чём он мечтал? Не оправдывайся! Я в этом уверен. Вот так и получается. Думаешь, мы с Викой живём гладко, бывает, так зарябит, что сердцу становится тоскливо. И ушёл бы тогда, куда глаза глядят, бросил бы всё к чёртовой матери. Но нет, я такой человек, хочу строить свою семью, а не разрушать, как это делают некоторые и чего даже не замечают. Ты и твоя мать ему запрещаете писать, читать? Ты бы посмотрела на то, сколько у меня «железок», как их называет моя жена. И знаешь, что я ей отвечаю? Брошу «железки», куплю альбом и буду коллекционировать марки, буду собирать и пусть попробует сказать, что я занимаюсь ерундой… – Григорий помолчал, затем спокойно закончил: – Нельзя нам жить без каких-нибудь увлечений, интересов. А вы, женщины, этого почему-то не понимаете.

      – Ну, знаешь, Гриша, я за деловые интересы, а не за те, которые не приносят доходы. Он как заговорённый, для него нет другого дела. Ты отремонтируешь телевизор, утюг, машинку, тебе заплатят, а ему шиш! Пишет всё, пишет, а толку никакого. А если сидит, читает, то к нему лучше не подходи, уткнётся, и не дозовёшься…

      – А тебе хочется получить отдачу сразу? Написал – получи деньги? Не знаю, Лена, но я его понимаю. Он старается… Сразу ничего не выйдет. Я сам когда-то и рисовал, и писал, и знаю, что это такое.

      – Да, конечно, конечно, я понимаю, что ты хочешь этим сказать. Но из не го