Растерянный. Записки. Письма. Повесть. Владимир Владыкин

к кому же я пойду: к жене или к родителям. Но об этом я уже выше написал и ты знаешь, что, кроме родителей, у меня уже нет другой дороги.

      И она такая тёмная, дождливая, мрак нависает надо мной и мне кажется, что как бы от него я ни убегал, он меня будет теперь всегда преследовать. И я невольно с приятностью думаю о том нашем солнце, которое светило, согревало, успокаивало. А дождь только досаждал своей шуршащей монотонностью. И это несмотря на то, что я люблю дождливую погоду, и как ни странно, люблю грозу, нет, не в начале мая, как говорил поэт, а как стихию, которая заставляет задуматься о бренности, и не каждый устоит перед стихией. А мне теперь только и остаётся принимать вызов, нет, не природы, а части того общества, которое живёт в разрез общего течения и направления.

      И мне думается, что эта часть живёт во мраке, который навязывает мне: «Погоди увидеть солнце, тебя ожидают большие испытания, и ты примешь мрак. И всё это время я буду тебя обличать и устрашать чёрным зевом своей пасти. И подобно бездне стану над тобой кружить, кружить и зазывать в свои объятия, буду являться в твои счастливые сны, постоянно нарушать твой покой и буду издеваться над твоим непокорным, но таким мягким характером, рассматривая тебя со всех сторон чёрными глазами…»

      Но я найду выход из коварного мрака, который сравниваю с её мещанской средой. А стоит мне произнести твоё имя, как мрак рассеется, как чёрный снег под лучами весеннего солнца. И невольно думаю, ты моя крестовая дама. И буду шептать твоё надёжное имя, Вера! Я стану шептать его во сне и наяву, но теперь слушай, что я буду тебе рассказывать и что сродни исповеди перед Господом. Ты, возможно, задаёшься вопросом, почему я иду пешком?

      У нас тут перерыли дорогу, автобусы, – слышу я разговор дачников, – временно не ходят. И поэтому люди идут в город под дождём пешком. Мне надо пройти около шести километров пути, чтобы попасть в свой посёлок, где живут родители и братья.

      В пути ко мне пришла мысль – зайти к моему другу Григорию, о котором я тебе рассказывал. Да, он надёжный друг, с которым единственно я делюсь всеми проблемами. И потому он в курсе моих натянутых отношениях с женой и её родителями.

      В дачном посёлке есть местечко, в котором стоят несколько бараков, в одном из них и живёт со своей семьёй Григорий. Я шёл по шоссе, которое и привело меня к нему. Ты, наверное, догадываешься, почему я решил зайти к Григорию. Да, ты угадала, мне необходимо узнать, как обстоят дела со мной на работе, ведь я, уехав к тебе, прогулял почти неделю. Когда я пришёл к нему, он находился в кухне и что-то делал. Ведь он мастер на все руки. Там у него целая радиотелемастерская, на полках стопы журналов по телерадио, на столе и полу стоят телевизоры, всюду электролампы, для швейных машин детали, запчасти.

      При моём неожиданном появлении Григорий оказался в растерянности. И поэтому был непередаваемо рад, он положил на металлическую подставку дымившийся на кончике