Хенемет-Амон. Павел Сергеевич Марков

же вытираются… вытираются ведь, да?».

      Глаза невольно опустились дальше вниз и остановились на кувшине. Из него доносился приятный медовый аромат.

      – Ты права, моя госпожа, – просипел Сененмут, утирая потное лицо, – мне и впрямь это необходимо.

      Подняв сосуд, он наполнил кубок до краев и осушил его, чуть ли не залпом. Стало немного легче.

      – Еще парочку… – прошептал он, вновь опрокидывая кувшин. – Оно сладкое, ничего не будет. Еще парочку… Спасибо, Амон-Ра, что спас мою задницу. Завтра же схожу в храм и принесу тебе жертвы.... Если она не прикажет скинуть меня с крыши… А с нее ведь станется… ох, страшна она в гневе… страшна, но прекрасна…

      Он осушил очередной кубок и с удовлетворением подметил, что шум в голове практически прошел.

      – Вот… уже лучше… немного… Проклятие, что же там произошло?

      ***

      «Этот день должен был стать прекрасным…».

      Она спускалась на первый этаж дворца в сопровождении двух телохранителей-меджаев[2]. Оба – крепкие и сильные воины в белоснежных схенти, плотных кожаных рубахах и черных коротких париках из овечьей шерсти – были вооружены длинными копьями. Бронзовые топорики на поясе грозно блестели в свете факелов. В левых руках они держали округлые щиты, обитые медью.

      Шагая по крутой лестнице, Хатшепсут гадала, что же заставило ее бывшего наставника попросить срочную встречу в столь ранний час. Учитывая то, что Яхмеси Пен-Нехбет должен сейчас быть на царской ладье и сопровождать его на прогулке по Хапи, ничего хорошего ждать не приходилось. Она это чувствовала. Буквально каждой клеточкой тела. Всеми частями своего Ка. И это сильно раздражало.

      «Во имя всех богов-покровителей Уасет… ничего не могут сделать, как надо! Во всем приходиться разбираться самой».

      Гнев бушевал внутри, словно кипящий котел, однако внешне она ничем себя не выдавала.

      Яхмеси сидел на узкой скамье возле входа в тронный зал и с растерянным видом рассматривал настенный рисунок, посвященный победе Аа-Хепер-Ка-Ра[3] над войсками гиксосов.

      «Я помню… Помню так хорошо, будто это было вчера».

      За доблесть, ум и отвагу Владыка Та-Кемет приблизил к себе бывалого воина, понюхавшего запах крови еще во времена своего тезки – объединителя долины Хапи, пер-А Яхмеси. В какой-то момент, связь переросла в тесную дружбу, и Джехутимесу не колебался ни секунды, когда пришла пора выбирать для юной царевны Хатшепсут опытного наставника…

      Пен-Нехбет и не думал даже, что боги уготовят ему судьбу пережить своего друга, воплощение Херу. Почтенный Аа-Хепер-Ка-Ра давно стал Усиром, а он, дряхлый старик, из которого уже сыпется песок, все топчет эту бренную землю.

      Не раз долгими вечерами за кубком прохладного пива, он мысленно возвращался к тем временам, когда они были молоды и полны сил. Как его топорик нещадно разил врагов, покусившихся на земли Та-Кемет, а мощный лук пер-А прикрывал ему спину.

      Вот он сходится в схватке с противником. Тот, в плотной рубахе с металлическими пластинами, грозно машет хопешом[4] перед собой. Его