Хенемет-Амон. Павел Сергеевич Марков

ок. 60 см.

      [3] Этеменанки (с шумерского «Дом основания неба и земли») – зиккурат в Древнем Вавилоне, предполагаемый прототип Вавилонской башни. Высотой примерно 91 м. Была разрушена по приказу суеверного императора Селевкидов Антиоха I, споткнувшегося там во время жертвоприношений в III в. до н.э. Башня была разобрана, а из ее кирпичей построен театр.

      [4] Эсагила (с шумерского «Дом поднятой головы») – храмовый комплекс, посвященный Мардуку, богу-покровителю Вавилона. Крупный культурный центр Древнего мира, расположенный в современном Ираке.

      Глава 6

      Хатшепсут открыла глаза и уставилась в глинистый потолок. По углам сгустились тени. Очи немного слезились ото сна, из которого ее что-то выдернуло, но вот что – понять она пока не могла. Голова плохо соображала. Великая царица провела ладонями по щекам и помассировала виски. Тяжко вздохнула.

      В покоях стояли прохлада и полумрак. Комната находилась в западной части дворца, поэтому солнечные лучи еще не успели проникнуть внутрь и нагреть воздух. Справа на ложе храпел Сененмут. Пробежавшись по нему взглядом, она вновь невольно подметила красоту его поджарого и крепкого тела. Позади него виднелась прикроватная тумба из черного дерева. На ней стоял пустой кувшин из-под крепкого пива. Оттуда долетал остаток аромата фиников. До сладкого напитка они вчера не добрались. Хотя такая шальная мысль мелькнула в голове после их бурного соития. Но она так устала этой ночью… И слишком много выпила…

      «Удовлетворить Хатхор полностью удалось… как и меня».

      Она невольно скосила взор на сундук с драгоценностями, стоявший у стены напротив. Два алебастровых кубка валялись на крышке. Естественно, оба тоже пустые.

      «Хороший вечер… хорошая ночь… надеюсь, сегодняшний день станет и вовсе прекрасным».

      Хатшепсут закрыла глаза, готовая снова отойти ко сну. Рано вставать сегодня в ее планы не входило. Когда разум стал проваливаться в благодатную дрему, в дверь покоев тихонько постучали. Царица резко подняла веки. Видимо, именно этот звук разбудил в первый раз. Робкий, осторожный стук в дверь. Она прислушалась. Спустя несколько секунд неизвестный постучал вновь. Также тихо и аккуратно, словно дверь была из стекла, и незваный гость опасался ненароком ее разбить.

      Хатшепсут застонала от негодования, а затем тряхнула храпевшего Сененмута за плечо. Тот проворчал нечто нечленораздельное, однако продолжил пребывать в объятиях сна.

      – Проснись! – цыкнула она, вновь пихая зодчего.

      Сененмут застонал и с трудом разлепил глаза.

      – В чем дело? – прохрипел он, не вполне соображая, что происходит.

      – Кто-то пришел.

      – Да?

      В этот момент стук в дверь повторился.

      – Слышишь?

      – Угу, – буркнул Сенемут, садясь и опуская босые ноги на прохладный пол.

      В голове все шумело, подобно морскому прибою на берегах Уадж-Ур[1]. Он встряхнулся и провел ладонями по лицу.

      «Не надо было столько пить».

      Заложив руки за голову, скрестив стройные ноги и покачивая ступней, Хатшепсут наблюдала за тем, как любовник пытается придти в себя.

      – Сходи