Порождение сына. Данир Дая

сейчас потратил зарплату на два месяца жизни лишь на аванс и рискнул репутацией, чтобы что?

      – Коэн, – баюкала пыл мужа Ани-Мари.

      – Нам нужно выдвигаться прямо сейчас, – обернулся Коэн к Ани, – я жопу рвал.

      – Это нам известно, – раздражал Коэна.

      – Коэн, – коснулась плеча мужа Ани, – пожалуйста.

      Коэн вновь смотрел на меня, растопырив ноздри от злости.

      – Надеюсь, после этого мы никогда не встретимся, – сказал Коэн.

      – Не каркай, – издевательски я сплюнул за плечо.

      Ни слова не говоря друг другу второпях, мы зашли за минимумом необходимым – рюкзак и аналогом «Ратлита», который Коэн потряс передо мной в предупреждение, – залезли в кроссовер и умчали прочь.

      В окне я увидел того молодого охранника. Он не заметил меня – был увлечён последними новостями, всплывающими в телефоне. Мы проезжали по пустынным подворотням в слабом освещении.

      Фонари помаргивали, а маяками являлись пожары, охватившие Бельнус. Радио говорило об атаке на электростанции, обвиняя «Целом», заочно обзывая их террористической группировкой.

      Я не имею ни малейшего представления, где мне искать Матуса среди огромной зоны под градом пуль, где ты не враг, а лишь цель с красной точкой во лбу. Наверно, есть смысл попробовать дозвониться.

      На удивление, среди принятых звонков не было ни одного за последнюю неделю. Да и цифр я не запомнил, поэтому днём с огнём не сыщешь их в отклонённых среди огромного списка.

      Говорить напряжённому Коэну, который против своей воли пытается довезти меня до квартиры, или же Ани-Мари, которая со всей любовью прижимает урну к груди, – бессмысленно.

      Слишком поздно отказываться. Кочки и странный запах в салоне вызывали рвотные позывы. Я не смог сказать везти Коэну тише – боялся загадить коврик под ногами – поэтому легонько постучал по его плечу.

      – Господи, – ошеломлённо обернулась Ани-Мари, – снова бледный, как смерть.

      – Препараты перестали действовать, – брезгливо обозначил Коэн, выворачивая руль. – Если ты, – обращался он ко мне, повысив голос, – так часто будешь просить нейтрализаторы, то мы точно никуда не дойдём.

      – Где они находятся? – заметалась Ани-Мари, отстёгивая ремень.

      – Всё настолько плохо, да? – действительно не понимал, о чём речь.

      В полумраке осмотрел руки, которые схватил тремор.

      – В кармашке сзади, – сказал Коэн сначала Ани, а потом уже начал говорить со мной. – Если бы ты следовал предписанием.

      – Коэн, – шикнула Ани-Мари.

      – Ты ему рассказывала? – с разочарованием я посмотрел в глаза обернувшейся Ани.

      Она пыталась скрыть виноватый вид, опустив голову.

      – Но теперь ты зависимый, приятель, – объяснял, как маленькому, Коэн, – удвой серотонин с дофамином, и контроль над дозировкой снизится. По пачке в день, да?

      – Нет, – с обидой ответил, но тут же задумался. – Меньше.

      – Эти? – Ани показывала коробочку Коэну.

      – Да. Дай две штуки.

      Я выставил вперёд трясущуюся руку, в которую выдавили две капсулы, и закинул