Светлый град на холме, или Кузнец. Татьяна Вячеславовна Иванько

не хочет.

      Но это верно, если рассуждать с холодным умом. Так, как я рассуждал до того, как влюбился в неё. Потому-то я и не торопил событий до сих пор.

      Теперь всё изменилось. Теперь я спешил. Я хотел поскорее снова увидеть её. Я хотел предстать перед ней обновлённым. Я хотел, чтобы она увидела, что ей есть, за что полюбить меня.

      Теперь я всё знал и об истории её семьи, трагичной и возвышенной. Я думал о том, как росла девочка, которая с раннего детства по сути уже была правительницей. Теперь я не удивлялся, вспоминая, как она отказала мне в прошлый раз.

      Почему я так не понравился ей тогда?.. Но ведь и себе, сегодняшнему, я не понравился бы… Невероятное чутьё, природная проницательность подсказали той Сигню отказаться от того меня, благодаря ей, её заносчивому отказу, я изменился.

      Проходили неделя за неделей. Выпал и растаял первый снег, дни стали совсем короткими. Зарядили дожди, поля убраны, глядели пустыми рыжими пятнами, леса совсем облетели, только мачтовые сосны стояли в тёмно-зелёных шапках с потемневшими от дождей стволами.

      – Не пора ли мне повторить сватовство? – спросил я мать.

      – Да пора бы, теперь Сигню «на возрасте», ломаться, как в прошлый раз не сможет, – ответила Рангхильда. – Поезжай, напомни о себе.

      Но поехали мы вместе под предлогом пригласить верхушку Сонборга на совместную охоту. Дожди прекратились. Земля ещё не замёрзла, но отвердела и звенела под копытами наших лошадей. Снега пока не было. Поэтому ехали мы споро. Но Боги! Как я волновался всю дорогу! Я и спешил, и боялся торопиться. А что, если Сигню всё же откажет?.. Или согласится, но так и не преодолеет отвращения, что я вызвал в ней тогда? Выйдет за меня, но не сможет меня любить? Это представлялось мне ещё худшим, чем отказ…

      Нас встречали с радостью – мы ведь ехали после обмена гонцами, с согласия линьялен Сольвейг. Весь город, казалось, высыпал посмотреть на нашу кавалькаду. Но это, возможно, только показалось нам, Сонборг значительно больше и многолюднее Брандстана, поэтому даже небольшое для этого города количество зевак, глядящих на нас, показалось нам толпой.

      За три года, что я не был здесь, в Сонборге, ещё прибавилось больших домов в городе, а площадь перед теремом стала обширной, по периметру торговые лавки и вымощена камнем, так, что грязи здесь и в дожди не бывает. А мы в Брандстане только деревянные настилы меняем. Впрочем, и здесь не все улицы мощены. Терем ещё разросся, он необыкновенно красив и замысловат.

      Крыльцо тоже обновили, сделав шире, крыша над ним выше, резьбы искуснее, всё оно выкрашено яркими красками. И ведь подновляют, наверное, два раза в год…

      Линьялен Сольвейг и её муж Бьорнхард, оба высокие, дородные, ещё немного пополнели за прошедшие три года, встречали нас с приветственными улыбками. Я спешился с сердцем, бьющимся в горле. Где же Сигню?! Если не выйдет встречать, плохо моё дело, плохо дело всего Брандстана… Моё сердце колотилось так, что я чувствовал его шеей…

      …Когда стало известно, что к нам едут Брандстанцы, я поняла, что это