Ромовый дневник. Хантер Томпсон

моложе своих лет. Свет в игорных заведениях вообще безжалостен к стареющим дамам. Он выхватывает каждую морщинку на лице, каждую бородавку на шее; бисерины пота в ложбинках между пустыми мешочками грудей; волоски на случайно показавшемся соске; дряблые руки и ввалившиеся глаза. Я следил за их лицами, по большей части красными, свежеобгорелыми, – пока сами они взглядом пожирали прыгучий шарик, нервно теребя фишки.

      Потом я отошел к столу, где юный пуэрториканец раздавал бесплатные сандвичи.

      – Чует мое сердце, что-то будет, – сказал я ему.

      – Si, – угрюмо ответствовал он.

      Только я собрался вернуться к рулетке, как мне на плечо легла чья-то рука.

      – Готов? – спросил Сала. – Двигаемся дальше?

      Мы проехали до гостиницы «Кондадо-Бич», однако там в казино почти никого не было.

      – Пустой номер, – сказал он. – Давай в соседнее.

      В соседней «Ла-Конча» народу собралось побольше, но атмосфера царила такая же, как и в других: своего рода притупленная очумелость, как бывает, когда ты глотаешь стимулятор, хотя на самом деле хочешь спать.

      Каким-то образом я завязал беседу с женщиной, уверявшей, что она приехала с Тринидада. У нее был громадный бюст, британский акцент и облегающее зеленое платье. Одну минуту я стоял подле нее у рулетки, а потом вдруг – сам не знаю, как так вышло – мы уже очутились на парковке, поджидая Салу, который таким же непонятным образом обнаружил себя в компании девицы, оказавшейся подругой моей новой знакомой.

      После порядочных усилий мы поместились наконец в машине. Сала выглядел возбужденным.

      – К черту снимки, – заявил он. – Завтра сделаю… И что теперь?

      Единственным знакомым мне местом была таверна Ала, я и предложил отправиться туда.

      Сала не согласился.

      – Вот-вот припрутся бездельники из газеты. Как раз конец рабочего дня.

      Повисло молчание – и тут Лоррейн перегнулась через спинку сиденья и предложила ехать на пляж.

      – Такой замечательный вечер, – сказала она. – Давайте покатаемся по дюнам.

      Я не удержался от смеха.

      – А что? Это мысль! Купим рому и махнем на море.

      Что-то бормоча, Сала завел мотор. В нескольких кварталах от гостиницы мы остановились у винного погребка, и он вышел.

      – Возьму бутылку. Только у них вряд ли лед найдется.

      – Не важно, – сказал я. – Главное, бумажных стаканчиков захвати.

      Вместо того чтобы ехать к аэропорту, где, по словам Салы, пляжи всегда свободны, он свернул на выезде из Кондадо и остановился на пляже напротив жилого массива.

      – Здесь по песку кататься нельзя, – сообщил он. – Может, просто искупаемся?

      Лоррейн согласилась, а вот ее подруга вдруг заартачилась.

      – Да что с тобой такое? – возмутился Сала.

      Она подарила ему холодный взгляд и сказала, что ничего. Мы с Лоррейн вылезли из машины, предоставив Сале решать свои проблемы. Прошли несколько сотен ярду по пляжу, и я наконец спросил,