Vows of the Forgotten Souls. Naive Fawn

хозяев поместья тоже.

      – Вы можете на меня положиться, Госпожа. Я не допущу ни того, ни другого, – его голос пропитан угодливостью.

      Мой взгляд скользит за его спину. Двое его помощников истово бьют раба, лежащего лицом в грязи. Тот корчится, мычит, но не сопротивляется. Неужели они не понимают, что если забьют его до полусмерти, он станет бесполезным?

      – Отец доверяет вам, а значит, и я. Надеюсь, это доверие оправдано, здесь похоже всё в порядке, – бросаю я через плечо, разворачиваясь прочь.

      – Благодарю, Госпожа. Приятного дня, – услужливо отвечает он, низко кланяясь.

      Я иду мимо бараков. Отчаяние и нищета, царящие здесь, словно впиваются в кожу. Но я не могу задерживаться – эта часть поместья не место для долгих прогулок. Завернув за угол, я чуть не сталкиваюсь с рабом, несущим охапку дров. Он роняет их прямо мне под ноги, и одно из поленьев с размаху ударяет меня по ступне.

      – Куда ты смотришь, отродье?! – взрываюсь я, ярость вспыхивает мгновенно. – Тебя не учили смотреть по сторонам?!

      Он, ошеломлённый, застыл, уставившись на меня большими голубыми глазами. На исхудалом лице сначала проступает растерянность, затем страх. Поняв, кто я, он падает на колени, склоняя голову к земле.

      На мой крик сбежались несколько сторожевых псов смотрителя Халки и он сам.

      Ему хватает секунды, чтобы осмотрев нас понять, что случилось и тут же возникает передо мной и кланяется в пояс.

      – Простите его, Госпожа. Мы накажем его за провинность, – поспешно проговаривает смотритель, кланяясь ещё ниже.

      – Он что, слепой? Если да, то зачем он здесь? – спрашиваю я с презрением. – Или вы берёте в дом кого попало?

      – Он работает, Госпожа, – торопливо отвечает Халки. – Сейчас немного слаб после травмы, но справляется.

      Я успела заметить перед этим синяки на лице раба, рассечённую губу. Конечно, причины «травмы» очевидны.

      – Он оскорбил меня. Я сама решу его наказание. Сейчас бросьте его в яму, а завтра я определю меру его вины.

      – Госпожа, вам не подобает заниматься такими грязными делами… Позвольте нам разобраться. – пытается возразить Халки.

      – Не тебе решать, что мне подобает, – жёстко отрезаю я. – Или ты тоже хочешь составить ему компанию в яме?

      – Простите, Госпожа. Всё будет исполнено.

      По его сигналу двое помощников поднимают раба с земли, хлещут дубинками по спине и волокут в глубь двора.

      – Смилуйтесь, Госпожа. Просите меня! – вопит он отчаянно, но совсем молодым и звонким голосом. – Я не хотел! Смилуйтесь, Госпожа, прошу! – продолжаются душераздирающие крики.

      Пару приглушенных звуков ударов, почти неслышный возглас боли. Мольбы обрываются, оставляя после себя лишь напряжённую тишину. Весь двор затих, уставившись на эту картину. Я оглядываюсь вокруг. Рабочие замерли, наблюдая за происходящим. Все смотрят на меня как на чудовище. Их лица искажены ужасом.

      – Работать! – рявкаю я. Слуги поспешно отворачиваются,