Vows of the Forgotten Souls. Naive Fawn

моему настроению.

      – Что за траур, дорогая Ренна? Принеси что-то яркое и красивое, сегодня я хочу выглядеть, как настоящая дочь дома Лиорнов! – заявляю я с лёгким вызовом.

      Она округляет глаза, явно удивленная. Еще бы, после нескольких дней моей угрюмости такая перемена кажется ей чудом.

      – С удовольствием! – отвечает она и почти в припрыжку убегает из комнаты.

      Подхожу к зеркалу, берусь за щетку, расчесываю волосы. Сегодня позволю Ренне уложить их в высокую, изысканную прическу. Я дочь великого рода и должна соответствовать. Тени под глазами, конечно, не исчезли, но с этим легко справится пудра. Подвожу губы красной пастой. Глядя на себя в зеркало, я вижу свои яркие голубые глаза и аристократичные черты лица, которые ещё сохраняют лёгкий налет изнеженности, придавая мне особую прелесть. Я красива – и я это знаю. Внешность – инструмент, способ достижения целей. Я не стыжусь пользоваться им.

      Ренна возвращается с новыми платьями, но что-то в её взгляде настораживает меня. Она явно чем-то обеспокоена.

      – Что случилось, Ренна? Кто посмел обидеть тебя? – спрашиваю с лёгким волнением.

      – О, Госпожа, никто. Все знают, что я ваша служанка, никто бы не посмел… – отвечает она, слегка смущенная.

      Я понимаю её: все вокруг знают, что я ценю её терпение и верность. Она знает что я буду защищать её, как и всех, кто мне дорог.

      – Ну и отлично! Пусть так и продолжается, – говорю, подходя к ней и игриво щелкаю по носу.

      Она смущенно улыбается, но почти сразу берет себя в руки, возвращаясь к серьезности.

      Не задумываясь, указываю на ярко-красное, слегка струящееся, с кружевами на корсете и подолом, переходящим от алого к бордовому.– Что выберете? – спрашивает она, демонстрируя три платья.

      – Это. И помоги мне с прической, – говорю, усаживаясь за туалетный столик.

      Ренна почти не касаясь моих волос, начинает с ними работать. Её руки – мягкие и привычные. Я всегда чувствовала тепло её заботы, и это наполняло меня спокойствием.

      – Если позволите, Госпожа, – говорит она, продолжая укладывать мои волосы, – последнее время вы были такой угрюмой… Что вас так обрадовало сегодня? – спрашивает она с осторожностью.

      – Тебе не обязательно знать, что радует твою Госпожа. Главное – её довольство. А чтобы и ты была довольна, можешь сегодня отдохнуть после обеда. Сходи в город, купи себе что-нибудь. Деньги возьми у счётного, я предупрежу его, – говорю, пряча мягкость за легким упреком.

      – Вы так щедры. Спасибо, Госпожа, – тихо отвечает она. – Но я… – её голос прерывается.

      – Говори. Сегодня я готова тебя выслушать, – замечаю, уже насторожившись.

      Ренна делает паузу, но затем всё же решается на откровенность:

      – Я подумала, ваше хорошее настроение связано с наказанием Харвика… Того юноши, который вчера уронил на вас полено. Я узнала, что вы хотите наказать его сегодня… – её голос тихий и слегка дрожащий.

      Точно! Голубоглазый раб, совершенно забыла о нём после письма.