Зараза. Валерий Иванович Пудов

едва произносил тост, как начинал другой. Потом поднял ее из кресла: «Пора закусить». Она с трудом держалась на ногах, и он понес ее на руках – под общий смех бара – к себе в номер.

      В номере он сразу стал раздевать ее. Она помогала: «Ты понял, зачем я напилась». Вдруг заволновалась: «Ты ничего не забыл?». Он показал маленький пакет и разобрал кровать: «Стол накрыт».

      Но как только они оказались вдвоем в постели, она забилась в истерике:

      – Не могу, мне страшно!

      Он долго успокаивал ее.

      Когда она затихла, он поцеловал ее в губы, но она сразу же снова задрожала, стала кричать и обеими руками отталкивать его. Слезы заливали ее лицо.

      Внезапно распахнулась дверь балкона, и в комнату ворвались ветер, морские брызги и рев прибоя. Было слышно, как по всему зданию скрипят и хлопают двери, а где-то зазвенело разбитое окно.

      – Даже природа нам мешает, – простонала она.

      – Хочешь, отложим на завтра? – уступил он.

      – Нет, – всхлипнула она. – Сегодня я решилась, а завтра не смогу. Сейчас или никогда.

      Вдруг комнату огласил истошный писк, и что-то яростно забилось о стены.

      Он сполз с кровати и сел, а она вскочила на ноги, сжала кулаки и завизжала.

      – Это – чайка! – сказал он. – Лает, как собака. Я ее прибью. Ложись! Не надо кричать, – и обнял ее ноги.

      Она стихла, но продолжала стоять на кровати, а он принялся гоняться за птицей: пытался сбить ее своей рубашкой, брюками, кинул ботинок, другой, бросил стакан, швырял стулья и всё, что попадало под руку, прыгнул на пол и чуть не поймал ее в охапку, а едва птица вырвалась, запустил в нее графин, и графин пробил оконное стекло, и в эту дыру чайка вылетела.

      Когда он снова сел на кровать, она уже была наполовину одета. Он взял ее за руку, но она ее отдернула. Губы ее шептали: «Никогда, никогда…».

      В коридоре послышался шум, топот, гомон.

      – Это пароход причалил, – сказал он. – Сейчас придет мой сосед.

      – Не провожай меня, – попросила она и вышла.

      17.

      Утром он застал их в сборах.

      – Нам тут нельзя оставаться! – отрезала подруга.

      Втроем они поехали в ботанический сад.

      По саду гуляли целый день.

      Говорили о пустяках: о травах, цветах, деревьях.

      К концу дня подруга сказала, что согласна с ним:

      – Здесь всё шепчет о слиянии.

      Но он развел руками:

      – Мне уже не шепчет.

      У водопада он объявил, что жизнь потеряла цель, и скрылся под потоком. Девушки стояли с разинутыми ртами. Но вскоре он вынырнул, и даже сухим, и объяснил, что спрятался в потайной нише.

      – От жизни так не спрячешься, – изрекла подруга. – Ниши не найдешь.

      В лианах аллеи подруга увидела, что они целуются тайком от нее, и с ухмылкой напомнила:

      – Не шепчет, а торопит.

      – Будущее покажет, – ответил он.

      – У вас нет будущего, – рассудила подруга. – Завтра будет конец: разъезд.

      – Напоследок мы сыграем влюбленную пару.

      – Этот спектакль я уже видела. Во сне.

      Обедали они в павильоне рядом