Дорога войны. Алена Трутнева

к самому близкому постою, – предложил кто-то.

      – Они могут не дать вам убежища, – предупредил Пёс, останавливаясь на мгновение: виски пульсировали болью. – Все боятся гнева карателей.

      – Твоя правда.

      За очередным поворотом забрезжил свет, и вскоре беглецы упёрлись в решётку: в отличие от первой, она была не заперта. И слава всем богам, Айзек был совсем не уверен, что справился бы с замком сейчас.

      Селяне, оказавшись в выстуженном, заметённом лесу, остановились, не зная, как поступить дальше. Пёс вышел последним. Блестящий под солнцем снег резал глаза до боли; прикрыв лицо ладонью, Айзек добрёл до ближайшего дерева и прислонился к шершавому стволу. Ещё в тоннеле он начал задыхаться, тогда он решил, что виновата духота, но сейчас, в лесу, ему всё так же не хватало воздуха – словно невидимая рука схватила за горло и не хотела отпускать. Пёс постарался вдохнуть поглубже – и не смог. Лайна встревоженно тронула за плечо, но Айзек лишь кивнул в ответ, пытаясь удержать на лице непослушную улыбку.

      За следующие часы их отряд не продвинулся далеко. Дети быстро замёрзли и начали капризничать, да и взрослым было не укрыться от холода: они взяли всю тёплую одежду, что смогли раздобыть, но её оказалось недостаточно. Еда тоже скоро станет проблемой.

      – Нам не уйти, – прошептал Айзек бредущей рядом с ним Гельде. – Каратели всё равно найдут нас. Мы оставляем столько следов, что выследит и младенец.

      – Но у нас есци ты! Есци мужики. Да и мы могём отбивацци.

      – Ничем не вооружённые люди против обученных наёмников? Селяне и жрецы против карателей?

      – И што ж нам делати?

      – Возвращаться, – выдохнул Айзек и потёр горло.

      – Мне треба покумекати с другими.

      Пёс кивнул и оступился.

      – У тя порядок? – Гельда поддержала его и с тревогой заглянула в лицо.

      – Да.

      – Ты выглядишь неважнецки – серый весь такой, а губы синюшши. Тя б к лекарю…

      – Неплохая идея, как только набредём в лесу на его дом, сразу обращусь!

      Женщина обиженно поджала губы.

      – Извини.

      – Твоя правда, нам треба вертацца. Инакше наш побег прикончит тя…

      Айзек хотел возразить, но кашель помешал ему.

      – Я дойду до других, а ты покаместь бывай здесека. – Гельда помогла Псу опуститься на снег.

      Прислонившись спиной к дереву, он наблюдал, как взволнованно переговариваются селяне, о чём-то спорят и отчаянно жестикулируют. Гельда, демоны её побери, права – в лесу у него не слишком много шансов выжить, он отравился дымом куда сильнее, чем предполагал. Горло нещадно саднило, будто оно было разодрано до крови невидимыми лапами дыма, его тошнило, а зрение нипочём не желало обретать чёткость, да и кожа на лице, казалось, до сих пор продолжает гореть. Но больше всего страшило не это: ему всё труднее становилось дышать. С каждым часом. С каждой минутой. С каждым шагом. Айзек закашлялся и сплюнул на снег кровь.

      «Вларика», – внезапно мелькнула мысль. Среди неразберихи войны ведьме было не дотянуться